Проблема освобождения Донбасса — в новой статье сообщества Наступна республіка "Второй фронт". Конфликт на Донбассе заморозили задолго до первых заморозков. Правда, это лишь частично относится к боевым действиям, которые продолжаются, собирая на полях Востока свой кровавый урожай и сейчас. Но упомянутая выше «заморозка» — повод подвести итоги, осмотреться кругом и сделать выводы, хотя бы и самые общие. Например, о наших ошибках. Один из таких выводов неутешителен: вооруженной силой Донбасс не освободить. И речь не идет об отсутствии возможностей для этого. Как раз наоборот: за полгода кровопролитной войны украинцы смогли доказать, что воевать умеют и могут, даже тогда, когда приходится это делать в совершенно диких условиях: подло уничтоженная армия и разрушенная инфраструктура обороны, противодействие одной из самых сильных армий мира в условиях гибридной войны, предательство и саботаж в командовании и частях. Таким образом, при определенном напряжении усилий государства и общества, украинские военные в состоянии нанести противнику поражение и добыть победу, украденную у нас в конце августа. То есть, возможности для такого «броска на Восток» есть, но есть ли в этом необходимость? Стоит ли ценой неизбежно высоких жертв лучших сынов нации отвоевывать этот край? Предлагаем не идти на поводу у эмоций и трезво оценить ситуацию, не поддаваясь искушению агитировать, а не аргументировать. Дела обстоят таким образом, что одной военной мощи для освобождения Востока будет мало. И убедиться в этой неприглядной истине можно на примере уже свободной части Донбасса. Печальные результаты парламентских выборов на освобожденных Донеччине и Луганщине стали поводом к новой волне разговоров на тему «А нужен ли нам вообще такой Донбасс?» Вопрос в некотором роде провокационный, но в чем-то вполне резонный. Пережившие ужасы настоящей войны люди выбрали тех же, кто приложил руку к ее разжиганию косвенно или прямо, поддерживая в той или иной мере боевиков-сепаратистов. Люди привычно голосовали за все тех же регионалов, не особо задумываясь над причинно-следственной связью окружающих их событий. То есть, выборы продемонстрировали драматичный провал в вопросе умения избирателей Донбасса делать выводы из прошлых ошибок. Чего же ожидало украинское общество, раз с такой горечью отреагировало на результаты избирательной кампании на Донбассе? Расчет на то, что хлебнув «новороссийской жизни» и «русского мира» (который на самом деле вовсе не «мир», а война), местные жители наконец откроют глаза на действительность, не оправдался. За исключением обстоятельств войны, местные жители продолжают жить в той же системе ценностей, привитой еще при СССР и тщательно оберегаемой в постУССР. Согласно этой системе, высшей ценностью является стабильность, возведенная постсоветскими политиками в настоящий культ. Все, что стабильности не способствует и не укрепляет (неважно, это касается продолжения прогресса или же деструкции), определяется как зло. Все, что к стабильности отношения не имеет, то есть ни укрепляет, ни разрушает, для адептов этого странного культа не представляет ровным счетом никакого интереса. Позиция «я человек маленький» надежно защищает от ощущения личной ответственности, а недоверие к любой власти сводит любой политический выбор к пресловутой «теореме Эскобара». То есть, принципиальной разницы между украинской властью и самозваной администрацией заповедника «ДНР/ЛНР» апологеты культа стабильности не видят. Не видят и легко склоняются к той из сторон, которая может в должной мере умилостивить их божество: если украинские воины выбили боевиков из их населенного пункта, то местными это рассматривается исключительно с точки зрения возвращения такой родной и понятной им стабильности. Точно так же видят они захватывающих их город боевиков: «быстрей бы все закончилось, заживем как раньше». Потому то и терпят боевиков местные в самопровозглашенных заповедниках, потому что советский человек приучен терпеть и приспосабливаться, как можно дольше избегая прямого столкновения с необходимостью что-то в своей личной и общественной жизни менять. Описанная выше схема — это банальное и достаточно поверхностное описание жизни советских людей («радянців»), сквозь такие очки они воспринимают мир не только на Донбассе, разумеется, ведь их много всюду. Но именно в этом регионе советские (именно советские, а не украинцы и уж тем более не русские) удерживают большинство с точки зрения этнических групп. Кстати, характерный пример дегенерации и без того рахитичной советской идентичности при СССР и после оного: если при Союзе советские терпели ради «Великой Цели» (т. наз. коммунизма), то в постсоветской реальности терпеть («боготворить стабильность») стали уже без цели, а так, ради процесса. Проще говоря, советским даже перестали врать, что их ждет что-то хорошее впереди. То есть, комми лгали: «Ты нищий, но если потерпеть — будет лучше!», а регионалы и путинисты даже этого не делают: «Ты нищий, но терпи, потому что терпеть — это лучшее, что с вами могло бы случиться. Вон, при Советском Союзе терпели и колбаса по 2.20 была! Давайте тоже терпеть, может и у нас такая цена станет» и все в таком карго-духе. Sapienti sat. Но вернемся к Донбассу. У местного населения (напоминаем, что ведем речь о некотором большинстве, то есть советских) нет такого очевидного для представителей реальных наций (украинцев, например) чувства как лояльность своей стране, а есть исключительно лояльность стабильности. То есть, лояльность определенной силе (Украине или даже бандам) прямо зависит от того, насколько эта сила обеспечивает стабильность. Именно поэтому стихийные протесты на оккупированных территориях не стоит воспринимать как сигнал пробуждения украинской сознательности местных — просто дело в том, что боевики по очевидным причинам стабильность советским по факту обеспечить не могут в должной мере. Но вся соль в том, что Украина сейчас — это страна-возможность, а не страна-стабильность, а это — диаметрально разные значения. Конец популизму и социальному заигрыванию пришел не из-за реакции налогоплательщиков, а просто потому, что не надо воевать с реальностью – все равно проиграешь. Все разговоры о «непопулярных реформах» — это ширма, за которой до сих пор ищут и не могут найти ответ на вопрос: так каким же образом попрощаться с советской социальной системой? Системой, которая может жить только на аппарате искусственного обеспечения: то есть за счет постоянных и объемных вливаний. В украинских реалиях это — международные кредиты, но по ним рано или поздно спросят. Так что не надо иллюзий. А ведь социалка — это основа и даже больше той пресловутой стабильности, которой так ждут и так хотят советские. И это то желание, которое наша страна не сможет удовлетворить. А значит, советские никогда не смогут проникнуться такой трепетной преданностью нашему государству, как это было даже с уродливой постУССР. Донбасс — это, конечно, не «украинский сектор Газа», а скорее «украинская Чечня». В итоге чеченской кампании Кремль решил, что дешевле и перспективнее для режима постоянно вливать деньги в жизнь этой кавказской страны (где, просим заметить, не «стабильность», а как раз «благополучие», причем с заметной динамикой). Даже гипотетического варианта, подобного этому, в Украине быть не может: у нашей страны в краткосрочной перспективе элементарно не хватит денег на задабривания местного населения. Украина не может умилостивить божка советских – стабильность, но может разрушить каркас их идентичности и повергнуть этот странный и опасный культ. Ведь советские — это не настоящая нация, а недостроенный голем, квазинациональная структура, детальнее о которой «Наступна республіка» писала еще за год до того, как полыхнул Донбасс. Именно фактор незавершенности «сверхнационального» проекта делает такого рода идентичность крайне уязвимой: при должном воздействии, ассимиляция советских людей украинцами — это если и проблема, то только проблема времени. А уж если время будет работать на нас, то победа будет в кармане, можете не сомневаться. Но для такого необходимого поворота событий одной военной силы будет мало, мало будет героизма и отваги, самопожертвования и подвига. Гегель писал: «Ни один человек не может быть героем для своего лакея. Не потому, что герой — не герой, а потому что лакей — только лакей». Советскость, этот вирус, превращающий белых людей в запуганных лакеев, должна быть повергнута. Второй, интеллектуальный фронт слабее того, первого, огненного, который могучей стеной защищает страну от банд на Востоке. Но слабость — явление временное для того, кто идет к цели. Без такого второго фронта может произойти, да и происходит сейчас дикое и непростительное — жертва героев войны оказывается бессмысленной и неискупленной. Допустить это — позор гораздо больший, нежели временные территориальные потери. Без сформулированной интеллектуалами современной украинской идентичности любое освобождения Донбасса — это просто передвижения войск по территории, передвижения, которые будут стоить нации слишком дорого. Мало освобождать города, нужно научиться освобождать горожан. Ответственность за освобождение Донбасса и перерождение Украины лежит не только на каждом из нас, всякий из которых должен помогать воинам, не только на политиках, которых мы привычно виним во всех грехах. Украинские интеллектуалы обязаны разделить ответственность, принять ее на себя, заявив о себе и показав класс новой интеллигенции, существование которых точно так же необходимо стране, как и наличие воинов. Важно понимать, что и территориальная целостность страны и границы украинского мира как такового формируются не только силами стальных людей Восточного фронта. Истинный масштаб нации и государства станет следствием понимания собственного места и собственного масштаба, глубокой рефлексии и честного анализа ситуации, верного целеполагания и выбора реальных механизмов достижения целей. Борьба с хуторянством, утопизмом и навязанными мифами, отказ от архаичности как идеала и историчности как образа действия, осмысление себя не как малой нации с подавленной психологией угнетенных, а большой нации с соответствующими нашим размерам целями и амбициями, понимания места и роли свободы и индивидуализма, осознание важности личной ответственности и социального капитала — вот, что предстоит украинцам прежде, чем мы сможем сказать: «Донбасс освобожден, мы все — свободные люди в свободной стране». Вот, что будет стоить той неоценимой жертвы, принесенной лучшими представителями нашей нации в жестокой и кровопролитной войне. Войне, которую начали не мы, но которую мы закончим. Рано или поздно, но — нашей победой.