Путинская Россия отвратительней ельцинской в силу своей имитации нормы. Ельцинский раздрай был откровенен эстетикой распада и разрушения. Даже в этой энтропии была какая-то жизнь, дно, основания отчаяния. Путинская Россия настраивает на оцепенение. Нет былого ежедневного апокалипсиса. Это как все деревья подноготную уже вырубили и теперь можно оставшиеся пеньки считать за лес. Тоска. Появились какие-то вялые ростки, которые усиленно пытаются выдать за буйную зелень. Это бешенное неомичуринство новолесоведов, конечно, настораживает, вызывает чувство глубокого недоверия. Но не в этом дело. Дело в том, что эту вялую полужизнь принять невозможно, ее требуется переждать. Невозможно ее принять за нечто основательное, зная, насколько много гнили и слизи внутри нее. Гниль в ответ пережидает тех, кто пережидает ее. И шансов переждать у нее больше. Поэтому и оцепенение. Всем еще тепло, но уже сильно грязно внутри и бессмысленно снаружи. Падать уже некуда, но так же некуда и расти. И знаешь, что будет. Будет так же бессмысленно и грязно, и некуда, но возможно еще и холодно. Путинская Россия замерла и смотрит, не мигая, на оживоченное, распластанное население миллионами осоловелых чиновничьих глаз. Этим чиновоголемам, одуревшим от безжизненности вокруг, путинская тина – естественная среда. И вот появляются чисто путинские отметины – наглые псевдопафосные пузыри, подменяющие реальную жизнь, вещающие о социальных прорывах завывающими дозорными интонациями Эрнста. Эти пузыри будут огромнее любого органического усилия и вызывают оторопь своей готовность к подлогу, склонностью к безграничной имитацией действительности. Недаром Костя Эрнст перешептывал вкратце Путину Бодрияра. У нас президент – крутой постмодерн держит – имитация, как реальность. Вот только мы не можем ответить ему тем же. Односторонний постмодерн получается. Идеология подмены, идеи близости укушенного локтя тотально обалгивает любое существование, шарахает по населению огромной и неотступной мухобойкой. А Володя все еще отделяет своих мух от своих котлет. Поставленные в крайне намыленные условия люди прилагают невероятные усилия, чтобы просто стоять. Это – внутри, а снаружи все - тихо. Просто происходит скромное переоформление АО «Пипец России» в ЗАО с тем же названием. И жизни даже больше, чем нет. Изматывается само вещество ее. Это как зародыш, к-й еще в животе безнадежно старел, и вылез на свет уже умершим от усталости и напрасной изгрызенности. Э. Шелганов, 2007 #первый_эшелон #русская_матрица