#руснализм #аутолиз #адеквата #Острог_антология, 2018 Господа и товарищи, я вынужден с глубокой скорбью сообщить вам, что русский национализм, вероятнее всего, мертв. Говорю это действительно с глубокой скорбью, потому что русский национализм - это политическая идеология, которую я исповедовал в течение всей своей сознательной жизни, и мне не очень понятно, как дальше жить, признав факт его смерти. Тем не менее, я не могу более игнорировать факты. 1. Русский национализм последовательно мельчал и вырождался организационно. От мощных, хорошо организованных, дисциплинированных и массовых структур типа РНЕ, сначала до уровня ДПНИ, а теперь и вовсе до чего? Не осталось не только полноценных политических партий и фронтов образца 90-х, уничтожены репрессиями или самораспустились от отчаянья и беспросветности даже организации типа кружков и клубов. В организационном смысле от русского национализма не осталось ничего. Совсем ничего. Но есть вещи и похуже. 2. Русский национализм мертв идейно. В 90-е годы два человека, называющие себя русскими националистами, сразу понимали друг друга. Нет, конечно, всегда была поводы разосраться на почве религиозного вероисповедания или оценок давней истории. Но адекватным людям было всегда понятно, что это предлог, а не серьезная причина. Идеологическая платформа по главным вопросам понималась всеми более-менее одинаково. Все мы понимали национальную принадлежность в смысле фактического (кровного) происхождения, то есть по факту национальности предков. Все мы презирали демократию и либерализм и считали, что единственной адекватной формой правления может быть только авторитарная диктатура национальной элиты и распределение должностей по факту интеллектуальных, волевых и деловых качеств, а не прихотью толпы. Все мы выступали за сильное государство, способное подчинить интересы бизнеса и любые другие корпоративные и личные интересы интересам Нации как единого целого. Все мы безусловно выступали за традиционные патриархальные семейные ценности, авторитет и власть отца в семье, против любого разврата и любых «свобод», за незыблемость традиционных ролей и форм поведения мужчины и женщины. Иными словами, подавляющее большинство русских националистов (если не считать заведомых клоунов и фриков типа Лимонова и его компашки политизированных панков) исповедовали в принципе одни и те же общие принципы и идеалы, разница была лишь в несущественных нюансах и степени радикальности. Сейчас ситуация совершенно иная. Встречая человека, именующего себя вроде как «русским националистом», ни в чём нельзя быть уверенным. Один, называя себя «русским националистом» на самом деле оказывается карикатурным либералом. То есть не просто либералом как они есть в природе, а либерастом, буквально сошедшим со страниц наших же антилиберальных карикатур, этаким гротескным упырём-людоедом, мечтающим отменить вообще все без исключения как экономические, так и социальные функции государства. Другой – смакует порнографию и не стыдится открыто писать об этом, доказывая, как это хорошо и прогрессивно, и какие ханжи и замшелые ретрограды те, кто считает это позором и мерзостью. Нет, я могу допустить, что и в 90-е не все националисты были идеалом нравственности, но если кто-то втихаря и смотрел порнуху, то уж точно ему не пришло бы в голову этим хвастаться среди товарищей по движению. Это был стыд, срам и автоматическая моральная дисквалификация. Третий теперь и вовсе призывает «сотрудничать» с феминистками, зоошизиками, и даже с пидорами. На полном серьёзе. Я даже не сгущаю краски. Вот открыто, публично человек, называющий себя «русским националистом» призывает сотрудничать с пидарьём. Ну, конечно, называет при этом пидарьё не пидарьём, а «ЛГБТ-активистами». Ощущение, что провалился в какой-то параллельный мир абсурда. В 90-е такое невозможно было представить даже в качестве абсурдистской фантазии. Могли быть какие угодно споры на тему «красных» и «белых», на тему отношения к Сталину, к Романовым, к Гитлеру, наконец. Но были же, в конце концов, ясные границы. Что человек, не то что публично заикнувшийся, а хотя бы только обоснованно заподозренный в связях с пидарасами, изгонялся из движения сразу и без обсуждений и становился абсолютно нерукопожатен. Что «русский националист», хоть раз «посотрудничавший» с еврейским центром, автоматически переставал восприниматься русским националистом всеми – и «красными», и «белыми», и «коричневыми». Теперь этого нет. Теперь можно всё. Сама категория репутации рухнула и исчезла. Границ не осталось. А это значит, что не осталось буквально ничего, что связывало бы в некую идейную общность двух людей, именующих себя «русскими националистами». О каком, нахрен, единстве Нации мы вообще говорим, если меж самими националистами не осталось не то, что единства, а вообще никаких общих, всеми признаваемых и разделяемых ценностей и позиций. Национализм превратился просто в слово, под которым каждый понимает своё, и никто ни с кем ни о чём не может договориться. 3. И, в-третьих, полное отсутствие видения перспективы. Никто, повторяю – никто, сегодня не может предложить внятную программу. Не в стиле «ах, кабы я была царицей…» (таких как раз с избытком). А в смысле: «имеем то-то и то-то, делаем так-то и так-то, получаем такой-то конкретный результат». Я не прав? Хорошо, покажите мне хоть один конкретный успех. Хоть одну программу, которая бы, начавшись словами, словами бы и не закончилась. Я их не вижу. Я вижу, что с каждым годом движение становилось всё слабее, слабее и слабее, всё дезорганизованнее и дезорганизованнее, всё безыдейнее и безыдейнее. И, наконец, вовсе исчезло, как идейно, так и организационно. Что одни сели, другие опустили руки, а третьи занимается чистой имитацией. И вот сейчас мне скажут: а ты-то чего достиг? А ты-то что предлагаешь? А ты-то чем лучше? Да ничем я не лучше, и ничего я не предлагаю. Есть такая индейская поговорка: «Лошадь умерла - слезь». Да, я точно так же сперва на этой лошади скакал, потом ковылял, потом шёл пешком и тянул её за собой за поводья, потом, когда она упала, пытался её поднять с земли. А потом еще долго сидел рядом и надеялся, что она оживёт. Потому что никакой другой лошади у меня нет. Но она умерла. Умерла уже давно. Может быть, в этом виноваты мы, может быть, кто-то из нас виноват больше, а кто-то меньше. Можно доискиваться причин ее смерти. Но я сейчас не о том. Я о том, что она умерла. А не про то, что все вокруг дураки, а я один знаю, как её оживить, и айда все за мной в мою секту. И нужно как-то придумывать, как теперь жить, а не мечтать до конца жизни о том, что она воскреснет. Ясно, что пытаться повторять снова и снова то, что мы делали до сих пор – бессмысленно. Нужно что-то принципиально новое. Какая-то принципиально новая идея, которая могла бы задать цель и сделать дальнейшее существование небессмысленным. Александр Иванов Комментарии к оригиналу поста https://vk.com/wall-76705631_106886.