Дмитрий Алтуфьев: Бестиарий и театр, 5 #Острог_метафизика #зеркало_Иблиса #Острог_страницы, №21 Но вернемся к книге. Апокалипсис — это уникальный феномен эллинистического синкретизма, соединивший в едином дискурсе волшебную сказку, еврейскую мистику, греческую философию, римский культ и египетскую (александрийскую) религию. В него интегрированы жанры ветхозаветных пророчеств, восходящих к халдейским, угаритским и египетским корням, а также греческого театра и юного иудео-христианства; здесь векторное время Запада слито с циклическим временем Востока, Откровение — это вторично сконструированный миф, где идеал существования, в отличие от ранних мифов, помещён не в прошлое, а в будущее, но это будущее внезапно оборачивается прошлым. Но не будем забегать вперед. Все эпизоды-видения пропитаны ветхозаветной символикой: падающие звезды, трубящие ангелы, чаши гнева, язвы, саранча, кровавые воды, мор, вторжения войск и так далее. Тут надо сказать, что все эти казни никогда не исходили от дьявола, являясь исключительной прерогативой Яхве. В Ветхом завете сатана персонаж вторичный и в целом послушный воле бога, их силы несравнимы, ибо Господь всемогущ. Вообще у евреев превращение сатаны в самостоятельную злую силу можно проследить по Писанию, начиная с Паралипоменон (IV век до н.э.), что связано, видимо, с влиянием персидского дуализма. Серьезное столкновение и борьба на равных между приспешниками дьявола и небесным воинством противоречит и букве и духу всего христианского вероучения. В нем немыслим даже намек на дуализм, а сатана существует лишь попущением единственного бога как своего рода договорной спарринг-партнер, имеющий задачу искушения и наказания грешных, неслучайно на раннехристианских фресках Люцифер присутствует на Страшном суде как один из судий. «Слово “Сатана” на иврите означает всего лишь “противник” или “обвинитель” - многочисленные священные фигуры, даже сам Иегова, именуются “сатанами” в Ветхом завете. Иудейский Дьявол, насколько он вообще существует, является скорее фольклорным персонажем, нежели объектом богословия. Он - скорее приспешник Бога, чем его оппонент, слуга, которому поручено испытывать смертных. Те, кто действительно бросают вызов Иегове - как Левиафан или Молох - всего лишь статисты, которых должен сбросить Всемогущий в приступах божественного мачизма, как галерея монстров, призванных японскими киношниками лишь для того, чтобы их уничтожил Годзилла» - пишет Гэвин Баддели в «Восходе Люцифера». Не укладывающаяся в каноны христианства апокалиптическая партизанщина в духе Босха ставит под сомнение не только стройность небесной иерархии, но и саму идею монотеизма. Здесь самое время заметить, что Откровение до последних глав избегает указаний, что к действиям причастен дьявол, хотя в конце он приплетен к сюжету как удобный козел отпущения. Не имеют отношения к дьяволу ни известные четыре «всадника», ни вавилонская блудница и звери, они приписаны к нему задним числом. К тому же низвергнуть с небес можно лишь того, кто на них обитает, и согласно библии с сатаной это произошло куда раньше описываемых событий. Манихейская внутренняя логика Последней войны Добра со Злом в Откровении указывает скорее на грандиозный раскол, восстание и междоусобицу небесных сил в образах элогим, шедим и сеирим. Под личинами ранее нигде в Писании не встречавшихся монстров скрыты хорошо известные сущности. Важно понять, что в Апокалипсисе Иоанна Христос вообще не имеет человеческого облика и выступает как зверь, Агнец. Изучив отражение Откровения в исламе, мы увидим там и Иисуса, и его Антагониста, и чудовищного зверя, и ниспосланные аллахом катастрофы, и трубящего ангела, и воскрешение мертвых, и Страшный суд – все основные акторы и канва сохранены. Однако Иблис как аналог сатаны вообще не задействован в происходящем. Пропустить такую фигуру богословы не могли, а вывод прост: все отсылки к дьяволу в Откровении имеют позднейший характер, они дописаны спустя века. Редакторы Откровения просто не устояли перед манихейским искушением объяснить явный распад небесной иерархии и смуту кознями сатаны, как современные русские манихеи винят в смуте 1917 и гражданской войне то евреев, то англичанку. Уничтожение мира воюющими сторонами в книге идет как в игре - пошагово, как в сцене срывания печатей, причем все сигналы к массовым убийствам и катаклизмам подают, естественно, ангелы. К уже известным нам классическим «египетским» казням добавлены другие, а «всадники»-истребители Мор, Глад, Смерть и Война посланы не из ада, а от престола небесного. Апокалипсис - это описание ведущейся с переменным успехом жестокой борьбы не поделивших небо Отца и Сына, двух богов монотеизма (оксюморон, не так ли?), каждый из которых при всяком удобном случае (нет, не отрицает другого – это было бы слишком просто) объявляет себя обоими: Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний (здесь и далее курсивом цитаты из Апокалипсиса). Наше новое прочтение привносит смысл и порядок в фантасмагорическое и бессвязное, казалось бы, нагромождение эпизодов, делая этот документ одним из интереснейших памятников культуры. Продолжение следует Арт Hieronymus Bosch от нейросети