КУЛЬТУРНАЯ ДИНАМИКА В ЗЕРКАЛЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ: ОТ АВАНГАРДА К ТОТАЛИТАРНОМУ ИСКУССТВУ, 2 Андрей Пелипенко АВАНГАРД ПРОРЫВАЕТСЯ В АРХАИКУ В конце XIX века европейское художественное сознание переживало тягостные противоречия. С одной стороны, эмансипация художественного сознания возложила на художника-демиурга всю тяжесть ответственности за этические и эстетические нормативы его творчества. С другой – прежние нормативные системы, сложившиеся во времена господства традиции над личностью художника, оказались неадекватны новой ситуации. А главное, старые норамтивные системы, загромождавшие сферу культурно-бессознательного и мешавшие воссоздать картину мира в ясных первотектональных формах, престали соответствовать самой общецивилизационной ситуации с её пугающим динамизмом, технологической революцией и т.п. Средний художник-реалист, чтобы как-то выразить значимый для него смысл, вынужден был, подчиняясь законам традиции, тянуть в картину столько ненужного, случайного, т.е. нейтрального по отношению к идее произведения материала, что ещё теплившийся сакральный пафос окончательно размывался. Неимоверно разросшаяся и усложнившаяся реалистическая система, построенная на миметических принципах и воспроизведения реальности, была просто обречена стать жертвой сброса. И вот появился Сезанн, который, смешал этот ложный, профанный, перегруженный всякой бессмысленной чепухой в один нерасчленённый грязновато глинистый ком и начал, не торопясь, лепить из этой первозданной глины-праматерии новый мир в его архетипической первозданности. Стиль Модерн был арьергардным сражением традиционной художественной системы – последней отчаянной попыткой создать интегрированную картину мира, ничем при этом не жертвуя, т.е. во всей полноте её содержания и стилевых форм. Титанические усилия породили действительно впечатляющие результаты, но культурная динамика не знает компромиссов. Вместо синтеза всерьёз и надолго получился блистательный, но краткосрочный компендиум. Но примечательно, что Модерн перенёс акцент с созерцательного на миростроительное начало – это уже симптом обвального сброса. Авангард десятых годов стад зеркалом этого сброса. Хрестоматийный пример – кубизм, демонстрирующий возврат к архетипам чистых геометрических форм. Русский авангард оказался на острие процесса, и пожалуй, впервые за всю историю обогнал Запад. Видимо, здесь не последнюю роль сыграло присущее русскому сознанию в целом резко выраженное дуалистическое, манихейское мироощущение, крайняя поляризация противоположностей. Оттого-то русский авангард столь радикален, динамичен, агрессивен. Оставаясь формально в социокультурной нише искусства (в смысле художественного творчества), он ставил перед собой куда более глобальную задачу: вживе воплотить архаические мифологемы творения мира демиургом и преображение мира культурным героем. Несмотря на всю кажущуюся маргинальность авангарда, его оторванность от социальной среды, процессы, происходящие в массовом сознании, почти не отставали от авангарда в своём движении к новому, а точнее, старому мифу. Просто это движение было не так заметно, поскольку массовое сознание неспособно к развитым формам саморефлексии. Пролеткультовский утилитаризм, например, неплохо иллюстрирует процесс расширения сферы авангардного сознания, его частичную социализацию, и, главное, его выход в реальную деятельность – главный момент, мучивший авангардное сознание. Ему мучительно тесно в рамках собственно искусства, с которым оно генетически связано системой выразительных средств. И формальная система изобразительности рассматривалась как препятствие №1. Поскольку искусство в собственном смысле – это всегда деятельность моделирующая, то по самой своей природе оно стремится максимально структурировать свою знаковую систему, упорядочить, интегрировать её, максимально разграничив предмет и знак. Авангардное сознание, нацеленное не на моделирование, а на непосредственное воплощение мифа, естественным образом стремится сначала к радикальному упрощению, а затем и к полному по возможности уничтожению всяких знаковых систем, всякой знаковости вообще (абстракционизм Кандинского, словотворчество футуристов и Хлебникова, Малевич и т.д.) Оставаясь формально в пределах искусства (или вплотную подходя к этим пределам), авангардное сознание движется либо к функционализму и утилитаризму (Родченко), либо к хоть и дисфункциональным, но самодостаточным, равным самим себе в своей беззнаковости, объектам (угловые рельефы Татлина и т.п.) Авангард отрицал традицию не только из безудержной тяги к новизне как таковой, но и из-за своей несовместимости с любой устойчивой системой условностей и знаковых интерпретаций, с любой семиотической нормативностью. С позиций развитого рационального сознания проекты авангардной миростроительной утопии подчас граничат с шизофренией (Малевич), но с точки зрения самого авангардно-мифологического сознания абсолютно органичны: мифологически акт творения спонтанен и непредсказуем в своих проявлениях; он утверждает себя самим фактом своего осуществления; он принципиально не поддаётся кодификации, планированию и вообще рационально-аналитическому осмыслению, убивающему миф в его основе. Ему нужно разрушить структуры, спрофанировать все, а не только старые ценности, дезавуировать все знаковые системы. #Острог_культурология #русология #авангард #СТК@vostroge #Острог_искусство Иллюстрация: нормаль-одежда Татлина