ВЛАСТИТЕЛЬ КОЛЬЦА ВЛАСТИ. ЧАСТЬ 2. Продолжение заметки, посвящённой 140-летию со дня смерти композитора Рихарда Вагнера, автора тетралогии опер «Кольцо нибелунгов» – статьи о нём У. Хэммонда и К. Скалл в их «Путеводителе читателя» (первая часть: https://vk.com/wall-213107152_941). Другие критики делают акцент на большей значимости толкиновского научного багажа. Том Шиппи заявил: «Можно было … сказать, что для Толкина Вагнер казался восторженным любителем. Он интересовался, даже был очарован, тем же набором произведений, что и Толкин, но не мог читать древнескандинавские тексты, по крайней мере, в оригинале, и более того, не мог следить за соответствующими учёными спорами об их природе и происхождении. И это означало (для Толкина), что он не выказывал им должного уважения – достаточная причина для отрицания любых с ним связей. Следует сказать, что точно так же, как «Властелин колец» – самое важное и влиятельное произведение о Средневековье в двадцатом веке, так и оперный цикл Вагнера был самым важным в девятнадцатом. И оба они фокусируются на Кольце Власти. Сходства и различия между ними заслуживают рассмотрения». [«Проблема Колец: Толкин и Вагнер» в: Шиппи, «Корни и Ветви: избранные статьи о Толкине» (2007), с. 98] Шиппи упоминает один момент, «который мог как минимум дать Толкину подсказку, и подсказку наиважнейшую: это концентрация Вагнера на самом Кольце и оригинальная концепция самого Кольца. Ни в одном из древних источников кольцу Андваранауту не придаётся такой центральной роли, как у Вагнера» (с. 111). Но как указывает Майкл Скотт Рохан в своём эссе 2005 г., «Вагнер очевидно задумал своё Кольцо в едином гениальном порыве. Толкин приобрёл своё совсем иными путями. Мы не должны забывать, что в первоначальном варианте «Хоббита» Кольцо было просто самым традиционным из волшебных предметов, одним из наиболее распространённых образов могущества в народных сказках любой культуры. Конкретно это было коварным и делало персонажей невидимыми, его связь с вагнеровским Тарнхельмом <шлемом невидимости> возможна, но необязательна; но даруя невидимость, оно было при этом совершенно нейтральным и стандартным. Лишь позже, по мере того как Толкин искал то, что он первоначально планировал как «новый "Хоббит"», приобрело оно дополнительную значимость, как самый необычный предмет, сохранившийся у Бильбо на память, кольцо стало очевидной стартовой позицией для новой истории, тем более, что оно так естественно и легко связывалось со зловещей фигурой Некроманта, из которой развился Саурон» [с. 154–155]. Выполняя заметки о том, как продолжать после написания четвёртой версии первой главы «Властелина колец»*, Толкин записал: «КОЛЬЦО: отсюда его происхождение. Некромант? Не слишком опасное, когда используется для добрых целей. Но оно неумолимо приносит наказание. Либо теряешь его, либо теряешь СЕБЯ …. В конечном счёте Кольцо должно вернуться к Создателю или подтолкнуть вас к этому» («Возвращение Тени», с. 42, 43). Он развил эти идеи, и спустя недолгое время написал о встрече хоббитов с первым Чёрным Всадником, появилась мысль, что Чёрные Всадники были Кольцепризраками, посланными Властелином Колец для того, чтобы вернуть кольцо от Бинго. После такого начала Толкин медленно развивал значимость Кольца, других Колец Власти и роль, которую играл Саурон в их создании. Как заявил Майкл Скотт Рохан, «Лишь когда работа над текстом продвинулась в достаточной степени, кольцо [Бильбо] действительно стало – ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ УТОВЛЕТВОРЯЯ ТРЕБОВАНИЯМ САМОЙ ИСТОРИИ – злокозненной сущностью, обладающей собственной волей. И даже тогда оно не стало таковым в результате проклятия или проклятий, как у Вагнера, оно просто БЫЛО злым из-за своего создателя» («"‘Интересно, какую из историй?’ – сказал Гэндальф…": был ли Толкин настоящим похитителем Кольца?», с. 155 <см. полное описание статьи в части первой https://vk.com/wall-213107152_941>). Согласно комментарию Роберта А. Холла в статье «Тетралогия Толкина о хоббитах как “Anti-Nibelungen”» <«Анти-Нибелунги» (нем.)>, Вестерн хьюманитиз ревью 32 (осень 1978), «сходства между Толкином и Вагнером далеко не просто «необычны и интересны» <цитата из Эдмунда Фуллера, см. первую часть>. Излагая своё утверждение, что «толкиновское произведение и его представление человеческого состояния можно рассматривать как ответ Вагнеру, своего рода "анти-нибелунгов"», он перечисляет несколько общих сходств там, где Вагнер и Толкин черпали из одних и тех же источников, но также различия, в том числе: «Кольца Альбериха и Саурона отличаются в важных аспектах. Сила, даруемая кольцом Альбериха, происходит в первую очередь от физического обладания (в основном, хотя и не только, богатством в экономическом смысле). Проклятие, которое оно несёт с собой, обязано жадности, неизбежно пробуждаемой им в своём владельце, и чужой зависти …. Кольцо Саурона подобно Кольцу Альбериха в том, что делает своего носителя ревнивым и пугливым и заставляет других страстно желать его заполучить; но его власть проявляется в первую очередь в политической власти». Майкл Скотт Рохан также пишет, в своей статье 2005 г., что существует множество параллелей между двумя произведениями, и что Толкин несомненно воспринимал множество различных влияний, а некоторые прямо использовал в своём творчестве, такие, как чаша из драконьего сокровища в «Хоббите» из «Беовульфа». Рохан предложил бы точку зрения, «что спешка в отрицании того, что Вагнер имел какое-то влияние на Толкина, небезопасна и скорее всего, ошибочна, и что большинство этих сходств НЕ являются случайными …. Определить [влияние] – лишь предварительный этап; после этого перед нами встанет гораздо более значимый вопрос, насколько в действительности важно это влияние… Нужные доказательства подбираются. Что вы ищете, то, скорее всего, и найдёте …. Но нам следует видеть [сходства] в пропорции. В тот момент, когда мы перестанем сечь лес, чтобы найти отдельные деревья, и мысленно сделаем шаг назад, чтобы вместо этого взглянуть со стороны – и тогда две весьма отличающиеся картины скажут сами за себя» (с. 153). Оба автора используют мир мифа. Вагнер «обнажает его до голой сущности», сводит его до «насыщенной и сконцентрированной драмы», в которой мало смысла у истории, географии, расстояний и так далее, с учётом её фокусировки на нескольких персонажах. «Подлинное богатство» вагнеровского «Кольца» – в его музыке, воплощающей «фантастически сложный и развивающийся эмоциональный и психологический подтекст» (с. 153, 154). Толкин демонстрирует нам различные расы и культуры, «эльфов во всём их разнообразии и с их грандиозной историей, простирающейся сквозь времена. Там, где Вагнер лишь намечает несколько второстепенных персонажей, Толкин дарит нам изобилие необычных существ …» (с. 154). Окончание следует. *Примечание переводчика. Я не согласен с относительной датировкой заметок, указанной Хэммондом и Скалл (по-видимому, излагающих статью Майкла Скотта Рохана). Кристофер Толкин относительной датировки последних заметок (о Кольце) не даёт. Моя версия изложена в заметке «Первые планы» (https://vk.com/wall-213107152_929). Заметки с планами развития действия после первой главы написаны Толкином на отдельном листке, и Кристофер приводит их все после изложения всех четырёх версий первой главы, однако они относятся к разному времени (как написанное чернилами, так и написанное карандашом). Так, в первых из этих заметок главным героем путешествия является Бильбо, и таким образом, они относятся к стадии второй версии (в первой версии обещается рассказать об одном из его потомков, а в третьей и четвёртой главный герой – Бинго), а в последних речь идёт о Бинго. Третья и четвёртая версия отличаются незначительно – я вообще предполагаю, что четвёртая версия была отпечатана на машинке как раз для того, чтобы предложить в издательство. Так что заметки с Бинго могут относиться к стадии третьей или четвёртой версий. Главным их отличием является то, что в третьей версии Бинго Бэггинс – сын Бильбо от Примулы Брендибак, а в четвёртой – усыновлённый им «племянник» Болджер, приобретший вследствие усыновления двойную фамилию Болджер-Бэггинс. Соответственно, заметке о Кольце и Некроманте со словами «Либо теряешь его, либо теряешь СЕБЯ. Бильбо не мог заставить себя его потерять. Он отправился на отдых с женой, передав кольцо в руки Бинго» явно относится к стадии третьей а не четвёртой, версии. Правка этой заметки – заключение в скобки предложения «Посмотри, что случилось с Примулой», вычёркивание слов «с женой» и замена «Виго (?)» на «Мармадьюк» относятся, разумеется, к стадии четвёртой версии. Следующие заметки так однозначно датировать невозможно. «Б. Б.» в исполненном чернилами тексте на обороте может означать как «Бинго Бэггинса», так и «Бинго Болджера» = «Болджер-Бэггинса», однако сам сюжет развивает карандашную заметку внизу лицевой стороны, начинающуюся со слов «Бильбо отправляется к Эльронду, чтобы излечиться от драконьей тоски, и поселяется в Ривенделле». И эта заметка, на мой взгляд, скорее, относится к четвёртой стадии (где Бильбо изначально одинок), чем к третьей – где потребуется предположить, что его жена Примула погибла, например, катаясь на лодке (как родители Бильбо в первой версии или родители Бинго – в четвёртой), или же ещё каким-то образом – развивая фразу «Посмотри, что случилось с Примулой», прежде чем та была вынесена за скобки. В заметке «Восторженные встречи» (https://vk.com/wall-213107152_938) я неточно (и как следствие, неверно) воспроизвёл слова У. Хэммонда и К. Скалл («Как комментируют У. Хэммонд и К. Скалл, ничего, кроме вариантов первой главы, у Толкина на тот момент не было») после письма 4 февраля. На самом деле, их комментарий выглядит как: «Толкин, кажется, не зашёл дальше нескольких версий первой главы «Властелина колец», но рассматривал, как эта история может развиваться». Относится он к письму 1 февраля, в котором писатель обращается к сотруднику издательства Чарльзу Фёрту: «Не спросите ли вы у мистера Анвина, не согласился бы его сын, критик, заслуживающий всяческого доверия, прочесть первую главу продолжения к “Хоббиту”? Я ее отпечатал на машинке. Я в нее не очень-то верю, но если он сочтет начало многообещающим, я бы присовокупил к нему ту историю, что у меня намечается» (перевод С. Лихачёвой). Таким образом, кроме вариантов первой главы, на тот момент у Толкина был ещё листок с планами развития истории – опубликованными Кристофером Толкином в шестом томе «Истории Средиземья» под заголовком «История, что у меня намечается», представляющим цитату из письма его отца. #JRRT_рядом #JRRT_музыка #JRRT_черновики