ЭХО ДАВНИХ СХВАТОК Том Шиппи писал, что книга Толкина «Финн и Хенгест» оказалась почти полностью обойдена вниманием учёных («Фризское побоище» https://vk.com/wall-213107152_871). Пожалуй, лишь он сам посвятил этому изданию статью в альманахе «Арда 3» (1986), причём наряду с «Финном и Хенгестом» рассматривал в ней и древнеанглийский «Исход», выпущенный в редакции Толкина, с толкиновским же переводом и комментарием зимой 1981/1982 гг. Однако нельзя не сказать, что «Финн и Хенгест» остался вовсе без откликов, пусть и не академических. Джо Хаутон в журнале «Амон Хен» №61 (май 1983) начал рецензию словами: «Это НЕ лёгкое чтение. На первый взгляд, «Финн и Хенгест» кажутся довольно безобидными, но заглянув за обложку, читатель вязнет в учёной диссертации о филологическом и литературном содержании двух фрагментов англосаксонских текстов пятого века». Филологические заметки об именах, исторических связях и общий комментарий к тексту, по мнению Хаутона, «почти что невозможно читать, и это же, вероятно, обнаружат и большинство других читателей, если только они не разбираются довольно хорошо в древнеанглийском языке и истории пятого века». Форзац, как указывает Хаутон, гласит: «Поклонники «Властелина колец» будут стремиться увидеть, как Толкин поступил с историей, которую не сам придумал». Рецензент продолжает: «Я был поражён таким средством продать больше экземпляров, поскольку все (как я полагаю) учёные филологические темы оттолкнули бы меня довольно быстро. В этой книге мало чего общего, если вообще есть, насколько я понимаю, между поклонником Средиземья и серьёзным исследователем древнеанглийского. Что у «Финна и Хенгеста» получается – так это иллюстрация потрясающей глубины знаний, на которые профессор Толкин явно мог опираться в своих академических трудах. В действительности такая иллюстрация заставляет меня ценить то, как видение Средиземья могло превратиться в опубликованный эпос». Кэтлин Херберт в «Маллорне» №20 (сентябрь 1983) также обнаружила, что книга трудна для чтения, и выразила обеспокоенность тем, что читатель начинает с предисловия, введения от редактора и современных английских переводов, прежде чем перейти к собственно тексту. «Это не рассказанная история, а рабочая книга для специалистов и студентов в процессе специализации». Томас Иган в «Митлоре» 11 №1 (лето 1984) выразил сожаление, что хотя толкиновские работы по медиевистике «оказали сильное влияние на характеристики мифологической культуры, им созданной» в своём творчестве, «к сожалению <…> его тексты [в научных работах] обычно напыщенные, перегруженные и их значение для дальнейших трудов сложно понять». Он также счёл «Финна и Хенгеста» «узкоспециализированной работой, не для каждого» (с. 37). Напротив, Андерс Стенстрём (Берегонд) изложил в «Амон Хене» № 66 (март 1984) альтернативную точку зрения, полемизируя с Джо Хаутоном. По его мнению, книга не предполагает у читателя особых знаний (лекции были рассчитаны на студентов, едва начавших изучать древнеанглийский). Имеющиеся в ней связи со «средиземским материалом» трёх видов. Во-первых, это некоторые общие образы (блики пламени на мечах, поднимающийся к небу огонь и дым), которые, однако нельзя назвать источниками для «Властелина колец». Во-вторых, описание обычаев и идей, сходных с культурой Рохана. В третьих, использование имён – таких, как «Гутлаф», о котором Толкин пишет, что нет «никаких свидетельств этого имени за рамками Фрагмента и Эпизода», хотя рассмотрение имени героя-дана никак не связано со знаменосцем Теодена. Наконец, Стенстрём обращает внимание на возможный личный интерес Толкина к предполагаемой связи между именем «Хнэф» и фамилией толкиновской тёти Джейн Нив (позже об этом напишет и Шиппи, https://vk.com/wall-213107152_871). Самой пространной из рецензий на «Финна и Хенгеста» У. Хэммонд и К. Скалл предполагают статью «От героического к аллегорическому» Малкольма Годдена в «Таймс литерари сапплемент» 8 июля 1983 г. Годден очарован «обширным применением творения историй» в толкиновских лекцих, а особенно в «реконструкции», в которой он выстраивает сказание из камней, которые «немногочисленны и перепутаны». Годден описывает, как Толкин сосредоточивает внимание на ютах как «ключевых фигурах» на заднем плане «финнсбургских» материалов и на образе Хенгеста, который – отождествляемый с одноимённой личностью, возглавлявшей англосаксонское вторжение в Англию – связался с королём бриттов Вортигерном и обернулся против него, как ранее против Финна. «Трагический герой этой драмы – Финн, втянутый в конфликты не им развязанные и уничтожаемый собственным благородством. Макиавелли – это Хенгест, впервые появляющийся на службе у данов, предположительных врагов ютов, а затем стремительно меняющий сторону, которой верен. Но в истории народов это то место в сказании, которое Толкин сильнее всего стремился сформировать». Годден считает, что это «сильная история, и когда в 1928 г. она впервые была доведена до слушателей», вскоре после Первой мировой войны, «она ничего не теряла от имеющихся в ней отголосков недавних событий, изображения двух великих держав, стремящихся сохранить мир, но втянутых в разрушительный конфликт злопамятных изгнанников меньших наций, целью которых являются их собственные вендетты». Тем не менее, Годден не считает доказательства достаточно правдоподобными: «обрывочные доказательства применяются принудительно, но в действительности не подтверждают хоть с какой-то убедительностью ни датировку, ни предполагаемый Толкином исторический контекст, ни его тезис, что два Хенгеста были одним и тем же человеком». #JRRT_интерпретации