МАЙКЛ, СЫН МАЙКЛА 11 января 1943 года в семье Майкла Толкина родился сын Майкл, первый внук Дж.Р.Р. Толкина, а после смерти своей тёти Присциллы в 2022 году – старший из потомков профессора. «Преувеличенные рассказы моих родителей всегда заставляли меня считать, что я явился в этот мир, косвенно находясь в плохих отношениях с моим дедом, хотя позднее я послужил источником примирения. Дед и бабушка не одобряли вызванную военным временем поспешную женитьбу моего отца на моей матери <…> Одним из результатов этого <брака>, после сложных родов, которые отбили у моей матери желание беременеть снова, стал я, первый внук Дж.Р.Р.Т., родившийся в январе 1943 года под звук Люфтваффе, бомбивших Бирмингем». (заметка 2016 г.: https://vk.com/wall-70228557_6001, об отношениях Рональда и Эдит Толкинов с сыном и невесткой см. также «Плоть и кровь» https://vk.com/wall-146787020_5764 и «Без женщин не обойтись» https://vk.com/wall-146787020_6654). В своих воспоминаниях он сравнивал Толкина с описанным им волшебником («Толкин как Гэндальф», весна 2016 г. https://vk.com/wall-70228557_6434): «Как обычно, он чувствовал, что работает с материалом, который является частью устных/исторических/мифических сказаний, ключи к которым могут быть найдены лишь усердной постановкой задач, и которые могут даже ускользать от вас, несмотря на то, что вы подобрались совсем близко. (Неудивительно, что он читал детективы для того, чтобы расслабиться, и, вопреки шаблонам, восхвалял Агату Кристи). Он обожал загадки, головоломки и нахождение неожиданных решений. У загадок есть правила. В англосаксонской культуре это форма искусства. Ему нравилось принимать вызов от правил и бросать вам вызов с их помощью. Но подобно Гэндальфу он часто одерживал победу, говоря, где находились пути обхода правил без их неизбежного нарушения. Часто на это были похожи его рассказы о словах и их происхождении. Я всегда нахожу что-то от своего дедушки в его историях: бесконечные оттенки в поведении и, конечно, тон в тысячах деталей, но особенно в фигуре Гэндальфа, который крайне важен, даже находясь за сценой, как если бы находился в самом центре действия. <…> У Толкина с моей жизнью была точно такая же всегда присутствующая дистанция и периодически проявляющаяся тесная связь <…> 1) Гэндальф разделяет точку зрения, что жизнь – это с неизбежностью приключение, а не нескончаемая медлительная рутина, а каждый путешественник, в каком-то мистическом отношении, крайне важен. «КАК» важен – это должны определить сами путники, хотя он будет вести их периодически и непредсказуемо. <…> Я вижу здесь точно такую же непредсказуемую надёжность и весьма болезненно чувствительную доброту, что были свойственны Толкину. Я бы реагировал так же, как и компания гномов, со смесью раздражения, привязанности, потребности и уважения. Это так же напоминает мне о том, как он <Толкин> использовал свой авторитет и влияние без того, чтобы подавлять своей властью. 2) <…> мы видим пристрастие Гэндальфа к веселью и всему хорошему в жизни. Его шутка с троллями, вынудившая их спорить до рассвета, превратившего их в безобидный камень и позже швыряние им зажжённых еловых шишек в волков-варгов также служат иллюстрацией к этой стороне личности моего дедушки: одно из моих самых ранних воспоминаний (мне было 7 или 8 лет) – это то, как наша семья долго спускается вниз по заросшим тропинкам в покрытых лесом Чилтернских холмах к северу от Ридинга, куда меня, к счастью, часто брали до того как этот район подвергся «развитию», превратившись в спальный пригород. Цвели возвышавшиеся стеной заросли болиголова и борщевика; он называл их перевёрнутые зонтики «осиными столами», и беспрестанно огорчал этих хищников (ищущих скорее гусениц, чем нектар), стремительно врезаясь в цветы своей тростью, срезая «осиные столы» и отправляя нас бежать. У нас от наслаждения была истерика, заставлявшая безмолвно гневаться мою мать. <…> Его трость, озорная, как посох Гэндальфа, принимала участие в одной из его самых смешных реприз: громкое «ХОЙ!» и неистовое размахивание перед водителями, срезающими путь по деревенским просёлкам, как если бы они были их хозяевами. 3) Ещё одна сторона Гэндальфа, которую я связываю с Толкином, заключена в скрытом измерении. Подобно самым крутым воплощениям «Доктора Кто», он мог временами казаться очень старым, уставшим, болезненным, побитым сопротивлением окружающего мира. 4) Как и Гэндальф, мой дед наслаждался своей победой, не превращаемой в предмет хвастовства. Он обладал молниеносной сноровкой мастерских техник и ошарашивал профессионалов, потому что мог гениально играть в легкомысленные игры. Я вспоминаю бесконечные часы с ним за игрой в гольф в отеле «Мирамар» в Борнмуте, и его радость, когда удавалось забить с первого раза, как если бы это было для него совершенно естественно. Эту способность переживать выигрыш я уловил в том месте, где Гэндальф объясняет Торину, почему он хранил карту, объясняя изумлённой компании гномов, что он встретился с отцом их предводителя в темницах Некроманта». Майкл Джордж Руэл Толкин, подобно своему деду, стал филологом, часто с ним встречался и переписывался. Он обучался в Оксфорде и Сент-Эндрюсском университете, получив оксфордскую степень бакалавра философии. До 1992 г. он преподавал английский язык в Аппингемской школе. Кроме того, Майкл поэт, у него издано несколько книг стихотворений. Текст под названием «Внук Рождественского Деда» был написан в декабре 2018 г. и при размещении сопровождался гордым комментарием: «Первая статья в группе "Толкиновские чтения"», то есть в представленный в формате «статьи», а не обычного поста (https://vk.com/wall-146787020_618). В нём рассказывалось о взаимоотношениях профессора со своим внуком с 1940-х до начала 1960-х гг. 23 апреля 1969 г. Толкин написал письмо своему внуку Майклу Джорджу Руэлу и его жене, поздравив их с рождением (17 апреля) дочери Кэтрин Мэри, первой правнучки писателя («Первая правнучка» https://vk.com/wall-146787020_1445); частично содержание этой заметки повторяется в другой, посвящённой взаимоотношениям Майкла Джорджа Толкина с дедом с середины 1960-х гг. до смерти писателя («Внук и правнучка» https://vk.com/wall-146787020_2956). Когда в январе 2016 г. я писал о том, что Майкл Джордж и сам выпускает книжки со стихами, то в качестве примера излагал сюжет сказки в стихах «Желание» (проиллюстрированной женой автора, Розмари Толкин), в которой, по признанию Майкла, наблюдается некоторое влияние его знаменитого деда: «Фермеров в высокогорной долине преследует Фэйнглер, коварный старый заклинатель, который губит их жизни, используя древнюю цепь из могущественных камней для исполнения желаний, чтобы портить урожай и красть детей, коров и коз. Юный Бервальд и его сестра Клара отправляются в путь, не сказав об этом родителям, для того, чтобы подняться в соседнюю долину, завладеть цепью, освободить свою округу от страха, и желать, чего бы они ни захотели. Но вскоре они обнаруживают, что дикая местность вокруг их дома полна странных сил, некоторых добрых, некоторых тёмных и обманчивых, и почти каждое желание, которое они загадывают, добавляет ещё больше проблем и противоречий. Кто сможет спасти их от этого полного ужасов и опасностей приключения? Прежде чем Адам, их разозлившийся и обеспокоенный отец, сможет их найти, он должен научиться следовать знакам, которые кажутся бесполезными и внимательно прислушаться к истории, что лежит за озлобленностью антагониста». Как же я мечтал однажды увидеть эту сказку! И, как и у героев сказки, желание моё осуществилось – хотя и без негативных последствий, но совершенно сказочным образом. Если интересно, могу написать об этом отдельно. #JRRT_рядом