ПОПАСТЬ В КНИЖНЫЙ МИР 3. ДОРОГИ, ВЕДУЩИЕ ВДАЛЬ Ответив на вопросы дочери Колина Брукс-Смита Дженнифер, старшеклассницы в школе-интернате Св. Катерины в Брэмли, о возможности поступления в Оксфорд и о рунах в «Хоббите», заключительную часть адресованного ей письма 26 сентября 1947 г. Толкин посвятил обсуждению общих знакомых, своих путешествий в начале осени и изданиям своей сказки. Фрагменты из толкиновского послания (заметка, посвящённая первой части: https://vk.com/wall-213107152_425) мы перемежаем воспоминаниями самой Дженнифер (в замужестве Пэксмэн), оставленными полвека спустя, в 1999 г. «Танцы проводились в формальной очерёдности. Мы все делали программы для танцев и честно заполняли их именами своих подруг. <…> не столь уж многие из нас были хоть сколько-то хороши в бальных танцах – вальс, вероятно, был лучшим, что у нас получалось. Современные танцы ещё просто не были изобретены, хотя кое-что из США начало доноситься до нас. Единственными двумя мужчинами на праздничном вечере были викарий прихода в Брэмли и его второй приходской священник. Спустя столько времени, думаю, не будет недобрым поступком припомнить, что если кто-то хотел станцевать с молодым вторым священником, на ней лежала также обязанность провести танец и с довольно пожилым викарием. Бедные мужчины, представляю, что они обо всём этом думали! <…> Думаю, лишь в последний год моей учёбы, 1947–1948, после появления мисс Стоунер, появилось потрясающее нововведение – проводить ежегодный танец с двумя соседними государственными школами для мальчиков. <…> Помню, что танец проходил в их библиотеке, отсеки книг в которой, спускавшиеся по обе стороны, обеспечивали желанную перегородку от неодобрительных взглядов персонала, присматривавшего за нами со сцены. Это всё было совершенно невинно, но мы чувствовали себя такими взрослыми и искушёнными, беседуя с этими весьма милыми юношами». «Я должен также принести извинения за свой почерк, быстро ухудшающийся по мере того как продвигается письмо. Но я надеюсь, что часть его понятна. Я знаю о предлагаемом переезде моей тёти Джейн. <Тётя Толкина Джейн Нив (см. заметку о ней: https://vk.com/wall-146787020_7400) в середине 1930-х гг. жила некоторое время с семьёй Инклдонов (сестра Джейн – Эдит Мэри Саффилд вышла замуж за Уолтера Инклдона) в Роттингдине, после чего вернулась в деревню Дормстон в Вустершире, где проживала до 1948 г. Джейн Нив была близкой подругой Элен Брукс-Смит – бабушки Дженнифер. Сама Дженнифер Брукс-Смит и её сестра, когда жили неподалёку от Дормстона, часто проводили с Джейн время и называли её «бабушкой». Переезд, о котором идёт речь в письме – это переезд Джейн Нив из Дормстона обратно в Роттингдин, откуда в 1953 г. она переселилась на ферму к брату писателя – Хилари Толкину, а последние годы жизни провела с семьёй другого своего племянника – Фрэнка Саффилда. Толкин далее упоминает свои путешествия в Роттингдин (в графстве Сассекс) и в графство Линкольншир, о которых рассказывается в заметке «Внимательный путешественник» (https://vk.com/wall-213107152_291).> Я недавно оставался в Роттингдине на одну-две ночи. За всю мою жизнь раньше я лишь однажды вторгался в Линкольншир (ненадолго и примерно 49 лет назад). Это был изумительный опыт. Я умудрился провести немного времени в соборе, но боюсь (тут вылазит моя педантичность), самое пикантное моё воспоминание – это табличка над остатками гробницы Маленького Святого Хью (предположительного мученика), в которой утверждается, что его история была рассказана Чосером в «Рассказе аббата»! Если только Линкольн не находится в Азии, что едва ли может быть правдой, не могла и табличка быть написана тем, кто читал эту историю. <В транскрипте – «The Prior’s Tale», очевидно, имеется в виду «The Prioress’ Tale» – «Рассказ аббатисы». Действие его происходит «В одном из азиатских городов» (перевод Т. Поповой). По сюжету, почитавший Богоматерь мальчик, которому перерезал горло нанятый евреями убийца, чудом оживает на некоторое время после смерти, чтобы сообщить о грядущей вечной жизни на небесах. Лишь в конце рассказчица обращается с мольбой к юному Хью из Линкольна, который также был убит евреями, чтобы тот помянул «нас» в молитве. История самого Хью Чосером не излагается. В убийстве этого девятилетнего мальчика в XIII в. обвинили евреев и казнили 18 человек; «Маленький Святой Хью» несколько веков считался местночтимым святым (хотя и не был официально канонизирован); в 1959 г. мемориальная доска его памяти была удалена из собора в Линкольне.> И после этого я теряюсь в догадках, зачем же требуется делать выписки из бóльшей части Пролога <в «Кентерберийских рассказах»> (в любом случае, сильно переоценённого текста, уступающего лучшим произведениям Чосера). Задаёшься вопросом, действительно ли люди когда-нибудь заходят дальше Пролога – столь многое из сказанного и написанного об этой довольно неуловимой личности относится лишь к Прологу (если вообще к чему-нибудь относится). Не дайте этому документу попасть в руки учительнице по геог<рафии>! Хотя я воздержусь от высказываний, что лично я думаю о Г<еографии> как предмете. К сожалению, я никогда тебя не видел (хотя часто слышал о всех вас), и целую вечность не видел твоего отца. Но возможно, это можно исправить . . .» «По выходным нас могли забирать на несколько часов в субботу после обеда родственники. Надо было попросить разрешения на это в пятницу или субботу. Довольно любопытно, что проверка наших приглашений на выход, кажется, не производилась. Джейн Гудмэн и я несколько раз отправлялись в Гилдфорд с мифической тётушкой. Несколько раз мы нанимали лодку и отправлялись грести по Уэю. Мы могли платить за лодку довольно мало, но надо было оставить залог в 2 фунта лодочнику. Поскольку карманные деньги у нас были очень ограничены и выдавались нам в микроскопических количествах, я оставляла ему свою книжку «Почтового сберегательного банка», что казалось достаточным соглашением. Джейн и меня ни разу не поймали, хотя мы довольно умно гребли вверх от участка реки, пролегавшего вблизи автобусного маршрута на Гилдфорд из Брэмли, чтобы если там будет кто-то из персонала, они не узнали нашу школьную форму. Кроме того, мы проводили много времени в букинистическом магазине в Гилдфорде. Я узнала их ассортимент настолько хорошо, что хозяин однажды сказал, что если мне когда-нибудь понадобится работа, приходить к ним. Я этого никогда так и не сделала». «Что касается «библиографии» «Хоббита». Есть ли у тебя <предполагается, что в транскрипте письма пропуск> и теперь заполучила американское издание, запрещённое к продаже в этой стране <Великобритании>? В этой стране есть четыре издания. (1) оригинальное без вклеек (2) 2-е с четырьмя (из пяти) (3) репринт с всего лишь [?] цветным фронтисписом и (4) Детской библиотеки Фойла без карт и с рисунками в тексте. Американское издание большое, толстое, и в нём есть цветной рисунок Орлиного гнезда, но отсутствует цветной рисунок Бильбо на бочке». «Несоответствие стандарту по латинскому языку не позволило принять меня в Оксфорд. У меня до сих пор хранится очень доброе письмо от мисс Стоунер ко мне, после того, как я ушла из школы, в котором говорится, что мне не стоит унывать, что она сама упустила шанс попасть в Оксфорд (как я поняла, по болезни), но нашла себе лучшую подругу всей её жизни в Рединге, и что часто случается, что всё выходит к лучшему. В моём случае, если бы я попала в Оксфорд, я бы не встретила мужчину, ставшего моим мужем на добрых 45 лет, так что совет мисс Стоунер оказался хорошим, и теперь, 50 лет спустя, имея трёх детей и пятерых внуков и продолжая жить интересной и вознаграждающей меня жизнью, я оглядываюсь на проведённое мной в Брэмли время, в целом, с благодарностью и любовью». #JRRT_биография #JRRT_рядом