НА ПРИКЛЮЧЕНИЯ С ВОЛШЕБНИКОМ «Не тот ли ты бродячий волшебник, который <…> спас так много принцесс, эрлов, герцогов, вдовьих сыновей и прекрасных дев от недоброй памяти великанов» <…> О том, что основное занятие Бладортина <т.е. Гэндальфа> заключается в организации и отправке искателей приключений, свидетельствует не просто его роль в этой сцене, но воспоминание Бильбо: «Неужели! – Не тот ли Бладортин, из-за которого так много парней и девушек отправились в неизвестность ради безумных приключений. Любых – от лазанья по деревьям до того, что спрятаться зайцем на борту кораблей, что уплывают на Ту сторону. Нам немногое ещё доведётся услышать об этих лицах, удостоенных (или ставших жертвами, в зависимости от точки зрения) внимания Бладортина, но Толкин, вероятно, держал в уме эту фрзау, когда завершал работу над родословным древом Туков в самом конце периода «ВК» (т.е. примерно в 1952–1954 гг.). Волшебник был близким другом деда Бильбо, Старого Тука («титулом "Старый" его наградили … не столько за возраст, сколько за чудачества», согласно одному черновому фрагменту во «Властелине колец»; «История Средиземья», VI, 245), и по меньшей мере с двумя из Туков – дядюшек Бильбо – случились приключения, которые выглядят подозрительно, будто тут не обошлось без участия Гэндальфа: Хильдифонс «отправился в путешествие и больше не вернулся»: так сказать, просто «туда», без какого бы то ни было «обратно», а Изенгар «как говорят, в юности "отправился к морю"». <«Я вспомнил, как подростком он без конца расспрашивал меня о хоббитах, которые «взяли и ушли», как говорилось в Шире. По крайней мере двое из его дядюшек со стороны Туков именно так и сделали» (перевод С. Лопуховой) – говорит Гэндальф Пиппину о Бильбо, Хильдифонсе и Изенгаре в «Неоконченных преданиях». – Примечание переводчика> Вдобавок, о третьем брате, Хильдигарде, лаконично сказано «скончался молодым», хотя никаких деталей за этим не последовало («Властелин колец», 1137). Бильбо не был и единственным из внуков Старого Тука, отправившихся на приключения; один из его кузенов – описанный в опубликованной книге как «великий путешественник» <…> – заходил настолько далеко от дома, что «посещал леса на севере страны Бильбо» (с. 203), местности настолько дикой, что в ней часто встречались волки. В ретроспективе мы можем предположить, что более склонных к приключениям представителей предшествующего поколения, использованных волшебником, больше не осталось, так что он был вынужден положиться на мистера Бэггинса, чтобы доукомплектовать отряд. <…> о том, что Бильбо был, вероятно, в самом низу его списка, свидетельствуют жалобы волшебника, о том, что «<я> отправляюсь в приключение, и … ищу кого-нибудь в компанию – очень трудно найти!» (на что получает отповедь Бильбо: «Так и должно быть – в этих-то местах»). Мы, вероятно, должны также отметить словосочетание «парней и девушек», само по себе означающее, что Бладортин, задействуя очарование, был приверженцем равных возможностей, из-за которого юные хоббиты обоего пола отправлялись в приключения; исключительно мужской список персонажей «Хоббита», следовательно, большей частью обусловлен случайностью, а не особым планом. Как и в случае с «парнями и девушками», которых Бладортин/Гэндальф поощрял на уход и поиски собственных приключений, мы очень мало узнаём о племянницах Бильбо в продолжении <«Хоббита»>; те немногие из них, задействованные во «Властелине колец», которые, вероятно, подходят под это определение в широком смысле, появляются ненадолго или кратко упоминаются (Карамелла Тук, Анжелика Бэггинс, Мелилот Брендибак, Перл Тук), но не играют никакой роли в основном сюжете. Идея о хоббитах, прячущихся «зайцами» <безбилетными пассажирами> на кораблях, отправляющихся в Валинор, осталась в тексте до третьего издания 1966 г. <…> <В неопубликованном начале «Хоббита» 1960 г. соответствующий фрагмент выглядел так:> «Не тот ли ты Гэндальф, который рассказывал такие дивные истории о драконах и гоблинах, и великанах, и горах в дальних странах – и о Море. Говорят, они вдохновляли многих скромных парней и девушек отправляться в приключения: любые безумия от лазанья по высоким деревьям до визитов к эльфам, и даже попыток плавать на <добавлено, но потом вычеркнуто «их» [т.е. эльфийских]> кораблях». Голос Бильбо упал почти до шёпота. «Плавать, уплыть прочь к Другим Берегам. Вот это да!» – вздохнул он. Существует несколько версий того, что собирался делать Гэндальф накануне Нежданного путешествия. Так, в «Истории Средиземья» говорится: «Митрандир направлялся на запад через Эриадор (путешествуя, может быть, чтобы увидеться с Кирданом, или посетить Шир, в котором он не появлялся несколько лет). Дж. Рейтлифф в «Истории «Хоббита» цитирует иные слова Гэндальфа из «Неоконченных сказаний» и сопровождает их своим комментарием: «Я беспокоился, так как мне надо было решить срочный вопрос Белого Совета». Следовательно, это сообщение, наконец, разъясняет, что у Гэндальфа на самом деле были свои собственные «безотлагательные дела», и он должен был покинуть Торина и Компанию так скоро, как только, соблюдая рамки приличий, окажется в состоянии разрешать иную кризисную ситуацию в другом месте: вывести Волшебников и Мудрых, то есть Радагаста и эльфийских принцев, на то, чтобы они присоединились к нему для преодоления сопротивления Сарумана и нападения на Некроманта прежде, чем последний сможет уничтожить Ривенделл или Лориэн. «…Когда я его обнаружил, Траин умирал. Я полагаю, что ваш дед дал ему эту карту, чтобы сберечь её, перед тем как сам отправился в шахты Мории. Много позже Траин, ваш отец, ушёл, как вы и сказали, хотя вам не было известно, зачем. Я считаю, что он взял карту и отправился [следить за>] попытать удачи в Горé. Но удача от него отвернулась: оказавшись среди таящихся во тьме опасностей, он был захвачен и никогда больше не увидел своего дома. Я обнаружил его узником в подземельях Некроманта, хотя не могу сказать, как он там очутился. – Что же такое вы там делали! – воскликнул Торин, содрогнувшись и побледнев, а остальные гномы спрятали лица. – Не спрашивай! Не на ночь глядя. [вычеркнуто: НЕТ, и даже днём!] – Ответил Гэндальф. – [Только те, кого>] Я не стану об этом говорить. Но это было моей задачей – вести розыски среди теней, и задание это было мрачным и опасным. Слишком поздно это произошло. Он был безумен и бредил, и позабыл почти обо всём, что раньше знал, кроме карты и ключа. <Комментарий Дж. Рейтлиффа – Интересно, что Гэндальф сообщает об этом выдающемся достижении… как о «задаче»; предположительно возложенной на него Белым Советом> Торин заскрежетал зубами. – Трор был отомщён: мы давным-давно отплатили гоблинам в Мории. Мы обязаны задуматься об этом Некроманте! – [Не болтай как дурак>] Тише! – произнёс Гэндальф. – Горе лишило вас рассудка. [Тот, кого ты назвал>] Он из тех врагов, что далеко превосходят силы всех гномов на свете, если представить, что они могли бы вновь собраться все вместе, с четырёх концов земли, и даже восстав из могил. Единственная вещь, которой желал ваш отец, – чтобы вы обязательно прочитали эту карту и использовали ключ. «Передайте [её>] их моему сыну», – были его последние слова, хотя он не называл вашего имени. Достаточно их бремени. Дракон Горы – это задача настолько большая, насколько вы можете осилить; может быть, даже слишком большая». В раннем варианте была другая причина, почему, по мнению Гэндальфа, гномам не стоило переключаться на месть Некроманту. «Не надо нелепостей! – сказал волшебник. – Это работа, что далеко превосходит силы всех гномов, если представить, что они могли бы вновь собраться все вместе, с четырёх концов земли. И в любом случае, его могущество уже разрушено [другими>] Береном и Тинувиэлью, но это совсем другая история. Помните, то единственное, что желал ваш отец своему сыну, – это прочитать карту и действовать в соответствии с её указаниями. Гора и Дракон – достаточно большие задачи для вас». #THOTH