Дж.Р.Р. Толкин, Дж. Рейтлифф. История «Хоббита». 2011. Фрагмент 36. – Он называет её этой каррок, потому что каррок у него – соответствующее ей слово, – сказал Бладортин. – Он называет такие штуки карроками, а именно её – ЭТА каррок, потому что она единственная [такая] около его дома, и он отлично её знает. – Кто называет её и кто её знает [?] – Некто, о ком я говорил – весьма значительная персона. Всем вам следует быть ОЧЕНЬ вежливыми, когда я буду вам представлять. Представлять я вас буду не спеша (действительно, думаю, одного за другим [> пару за парой]), и вы ОБЯЗАНЫ соблюдать осторожность, чтобы не рассердить его. В гневе он может быть ужасен, хотя в остальном очарователен [> в хорошем настроении очень добр] – и [> но] он легко впадает в гнев. [Кто он такой> ] Гномы, услыхав, какого рода речи ведёт Бладортин с Бильбо, развернулись. – И к такой личности вы нас ведёте? – спрашивали они. – Неужели здесь не было кого-то менее вспыльчивого?! А нельзя ли объяснить попонятнее? – и всё в таком роде. – [Нет, не было> ] Именно к такой! Нет, не было! Я как раз начал… [добавлено: объяснять] – и т.д. – отвечал Бладортин. – Его имя – Медвед. Он очень силён. Он меняет шкуры. – Что?! Меховщик; человек, который называет кроликов кролями и превращает их мех в полярную лису?? – произнёс Бильбо. – Всеблагие небеса, нет, нет, нет, НЕТ! – вскричал Бладортин. – Громом [> Всеми чудесами] заклинаю тебя, не произноси больше «меховщик», пока не окажешься в сотне миль от него, и других таких же дурацких слов, как мясо [> меховой] ковёр, пелерина, палантин, муфта. <…>» Меховщик: зверолов, торговец мехами. Coney, Conies <кроль, кроли>: устаревшее наименование кролика, до сих пор встречающееся в сельских диалектах Англии (ср. Сэм Гэмджи, «Властелин колец», 680-682). Бильбо думает о деревенском зверолове или браконьере; его комментарий о «превращении их меха в полярную лису», возможно, не столько указывает на подозрения в природной нечестности торговцев мехами, сколько является тонким намёком Толкина на сленг елизаветинских времён, когда «coneycatching» <«ловля кролей»> означало мошенничество или надувательство (простодушная жертва является кроликом, или «coney», а мошенник – лаской или лисой). Последнее значение сегодня памятно преимущественно благодаря серии памфлетов одного из ранних конкурентов Шекспира, драматурга Роджера Грина, озаглавленной «Искусство ловли кролей» [1591–2]. <Опечатка Дж. Рейтлиффа: имеется в виду писатель Роберт Грин, а не Роджер Грин (ученик Толкина) – прим. переводчика> «Он меняет шкуры – иногда он громадный чёрный медведь, иногда большой могучий черноволосый человек с огромными руками и чёрной бородой». За этим утверждением в рукописи следуют несколько абзацев, каждый из которых по очереди перечёркнут (некоторые ещё до конца предложения). Вместе взятые, они отражают глубокую неуверенность Толкина по поводу того, к какому роду существ относился Медвед <т.е. Беорн>. Я воспроизвожу всю последовательность так, как она была написана изначально. «Никто не знает [> Большинство людей не согласны с] > сейчас не знает, является ли он волшебным медведем с > удивительным медведем, обладающим волшебством > магическими силами, или большим человеком под заклятьем. – Кто это он? – спросил Бильбо, который начал проявлять сильный интерес: в конце концов, он давно не встречал «личность». – Ни то ни другое, – сказал волшебник. – Он человек [> чародей > человек], один из последних, оставшихся от тех людей, которые встарь жили в этих краях до драконовых дней. Ибо в те дни было Но на нём нет ничьих чар, кроме своих собственных. Он сам чародей, и может быть медведем, если пожелает. А желает он этого часто, ибо в стародавние дни он был другом больших медведей с гор. Гоблины вытеснили их оттуда». «Я не слишком много могу добавить к этому рассказу. Медведь ли он, происходящий от больших медведей с гор, которые жили там до того как пришли великаны, или человек, происходящий от людей, что жили там встарь до того, как Смауг вторгся в эти земли и гоблины с севера пришли в холмы, я не могу сказать. В любом случае, на нём нет ничьих чар, кроме своих собственных». Первоначально эта фраза выглядела как «до того как пришли великаны и гоблины», затем слова «и гоблины» были убраны. Это особенно важно в свете окончания предложения, в котором задаётся последовательность событий: сначала пришли большие медведи, затем великаны, затем древние люди, затем Смауг и гоблины, последние «с севера» (т.е. из Ангбанда/Утумно/Тангородрима). Любое происхождение, от медведя-прежде-великанов или древнего-человека-прежде-гоблинов указывает на то, что Медвед является аборигеном (в первоначальном значении этого слова), последним остатком изгнанного, исчезающего народа. Подробнее о теме медведя-оборотня смотрите в нижеследующем комментарии, раздел 2. «Живёт он [в] дубовом лесу, и у него есть большой деревянный дом; и как человек он держит скот и лошадей, которые почти так же чудесны, как и он сам, ведь они на него работают и разговаривают с ним. Но он их не ест. Диких животных он часто [> порой, нечасто] ест. Он держит ульи, многочисленные, с большими злыми пчёлами. Ему нравятся сливки и мёд. А как медведь он скитается далеко от дома. Мне довелось видеть его ночью, сидящим в полном одиночестве на вершине Каррок и наблюдающим, как луна садится за Мглистые горы. Я полагаю, что он часто так делает, и я полагаю, что иногда он спит в маленькой пещере [>и именно поэтому я полагаю, что когда-то он пришёл с гор]». «Высокая колючая изгородь из терновника, сквозь которую нельзя было ни посмотреть, ни протиснуться» – обратите внимание, что терновник традиционно связан с народом фэери в английском и ирландском фольклоре. В традиционной волшебной сказке или балладе такая деталь обозначала бы сверхъестественный характер окружающей обстановки и её обитателей; включая её в описание дома Медведа, Толкин, возможно, усиливает потустороннюю, несколько зловещую, сверхъестественную природу здешнего жителя. «– Вам лучше обождать здесь, – сказал волшебник [добавлено: гномам]. – И когда позову или свистну, следуйте за мной – помните, один за другим [> попарно], между каждым [> между парами] – примерно пять минут. Где-то здесь должны быть ворота. С этими словами он двинулся вдоль изгороди, забрав с собой Бильбо». Поскольку Медвед «никогда не слышал» о Бладортине, откуда волшебник был знаком с расположением двора и ворот Медведа? Если только мы не примем предположение, что Бладортин часто путешествовал инкогнито и под различными личинами – что, как мы знаем, верно в отношении Гэндальфа Серого, каким Толкин представлял себе его впоследствии, – то самым простым объяснением будет, что он не посещал это место ранее лично, но ему его описал «кузен», Радагаст (позднее – Радагаст Бурый). «– Я волшебник – я слышал о вас, хотя вы обо мне не слышали. Но, может быть, вы слышали о добром моём кузене Радагасте, который живёт недалеко от границ Темнолесья?» – Да, да, неплохой малый. Теперь я знаю, кто вы такой. Что вам надо?» Реплика Медведа была расширена, так что стала читаться: «Да, да, неплохой малый, Я ХОРОШО ЕГО ЗНАЮ. Теперь я знаю, кто вы такой, ИЛИ ЗА КОГО СЕБЯ ВЫДАЁТЕ. Что вам надо?». «– Сказать по правде, мы лишились поклажи, чуть не сбились с пути и очень нуждаемся в помощи или хотя бы в совете. Дело в том, что в горах у нас произошли неприятности с гоблинами. – С гоблинами? – переспросил громадный человек уже менее нелюбезным тоном. – Ого, так неприятности у вас произошли с НИМИ, вот как? А зачем вы к ним полезли? – Это получилось нечаянно. Они застигли нас врасплох в горах, которые мы должны были перейти; мы шли из земель на западе в здешние края. Это долгая история». Использование Бладортином в этом месте «the Lands over West» (словосочетания, сохранившегося в опубликованной книге; DAA.168), похоже, должно противопоставляться «здешним краям» – то есть землям за «границей Дикого Края» (с. 244); населённая местность, противопоставляемая Дикому краю (или, используя позднюю терминологию «Властелина колец», Эриадор, противопоставляемый Рованиону). Если это именно так, Толкин не стал подхватывать это наименование и использовать его повторно в других работах, так что оно появилось здесь единственный раз. Возможно, более значимо, что «Lands over West», похоже, является в «Хоббите» эквивалентом позднейших Западных Земель, фразы, использованной в «Квенте Сильмариллион» 1937 г. («История Средиземья», IV.159 и 161) и «(Самых ранних) Анналах Валинора» («История Средиземья», IV.264) по отношению к Белерианду. По контрасту, раннее наименование «Великие Земли» относилось ко всем землям к востоку от Разлучающего моря, хотя, как и само «Средиземье», иногда оно применялось преимущественно к самой западной части этих земель. Эти параллели предоставляют ещё одно указание на то, что мир Бильбо более чем тесно связан с миром героев более раннего легендариума; это тот же самый мир, только во времена несколько более поздние. #JRRT_THOTH