ПРИНЦ ДЛЯ КОЛЬЧУГИ Вчера мне был задан вопрос «касательно кольчуги для юного эльфийского принца»: «Многие склонны считать, что речь об Леголасе», но «слово принц в произведениях Толкина не всегда означает кровного потомка королевского рода». Даже если исключить упомянутых «некоролевских принцев», то самым правильным ответом будет: мы не знаем; автор этого вопроса не касался, и мы можем лишь предполагать. Начнём с кольчуги. Она впервые упоминается в сюжетных заметках B – набросках планов дальнейшего развития сюжета, составленных до написания чернового варианта главы о пребывании гномов в чертогах эльфийского короля. В них предполагалось, что после того, как Бильбо заколол спящего Смауга, Торин, очевидно, стал Королём-под-Горой, а хоббит отправился обратно. Финальная битва происходит в этих заметках в долине Андуина, без участия гномов, а гоблинам и варгам противостоят лесные эльфы и люди леса, а также Беорн-Медвед с отрядом медведей: B. puts on [the >] a suit of silver mail made for an elf-king’s son, and goes with the wood-elves to battle. «Б<ильбо> надевает серебряный кольчужный доспех, сделанный для сына эльфийского короля, и отправляется с лесными эльфами на битву». Обратите внимание на артикли. Первоначально перед существительным, обозначающим доспех, стоял определённый артикль «the»– Толкин думал о какой-то конкретной кольчуге. Однако затем автор изменил артикль на неопределённый «a» – это просто одна из таких кольчуг, некий серебряный кольчужный доспех, изготовленный для сына некоего эльфийского короля. Артикль «an» относится здесь к «эльфийскому королю», а не к сыну. То есть для эльфийского короля (одного из нескольких, но не того, который сейчас правит в Темнолесье – иначе артикль был бы определённым; возможно речь идёт об его отце или ином предшественнике, или же вообще о короле иного эльфийского королевства, чьё сокровище попало к темнолеесскому королю), имевшего сына (единственного, или одного из нескольких, неясно), сделали когда-то кольчугу (одну из нескольких), чтобы этот сын её носил. Сюжетная необходимость её, по моему мнению, такова. Чтобы хоббиту участвовать в битве, ему нужен доспех. Но Одинокая Гора, где можно было бы разжиться бронёй, далеко, и отправляясь оттуда, Бильбо не предполагал, что на обратном пути она понадобится. Поэтому волей автора хоббиту выдают кольчугу на месте – а чтобы объяснить, откуда у эльфов взялась кольчуга столь малого размера, и появляется история об эльфийском королевиче (логично, что простым эльфийским детям в том возрасте, когда рост их метр без кепки, кольчуга без надобности, ну а броню для королевича можно оправдать статусными соображениями). В следующих сюжетных заметках, C, этот сюжет пропадает, вместе с серебряной кольчугой, однако сама идея такой кольчуги не исчезла: They tell him of the Jem of Girion king of Dale, which he paid for his sons’ arming in gold & silver mail made like steel. Гномы говорят Бильбо «о Самоцвете Гириона, короля Дейла, которым он расплатился за облачение его сыновей в кольчугу из золота и серебра, которую сделали будто стальной». Король расплатился за облачение в кольчужную броню своих сыновей. И изготовили эту броню уже явно гномы Одинокой Горы. Дж. Рейлифф отмечает, что в этой фразе содержится дальнейшее развитие митрилевой кольчуги, позже играющей столь важную роль во «Властелине колец», хотя этот термин (митриль) не появлялся ещё почти десять лет. С Бильбо она здесь не связана. Эти же кольчуги сыновей Гириона появляются ещё раз в черновом тексте главы, где говорится, что «самым прекрасным из всего был белый самоцвет Гириона, владыки Дейла, которым он расплатился за облачение его сыновей в броню, в гномью кольчугу, подобную которой никогда ранее не делали. [добавлено: из серебра, которому придали силу и прочность стали]» («of silver wrought the power and strength of steel»). Однако далее в тексте главы идёт интересующий нас фрагмент, где подобную кольчугу получает именно хоббит – хотя уже не от эльфов, а от Торина: Then he put upon Bilbo a small coat of mail, ought for some elf-prince long ago. It was of silvered steel, [and pearls were >] adorned with pearls, and a belt of pearls and crystals went with it. «Затем он надел на Бильбо маленькую кольчугу, давным-давно <изготовленную> для некоего эльфийского принца. Она была из посеребренной стали [а жемчужины были <сосредоточены> > ], украшенную жемчужинами, и к ней прилагался пояс с жемчужинами и кристаллами». (Примечание к переводу: неясно, являются ли буквы «wr» перед «ought» попыткой прочесть неразборчивый почерк Толкина, или же вставкой самого Дж. Рейтлиффа. Во втором случае, без букв «wr», слово «ought» можно было бы прочесть как «предназначенную», что не слишком меняло бы смысл; так или иначе, прочтение «wrought» оправдано использованием этого слова выше. Слово crystals можно перевести не просто как «кристаллы», а конкретнее, как кристаллы «горного хрусталя» – «к ней прилагался пояс с жемчугом и горным хрусталём».) Дж. Рейтлифф комментирует: «Это, разумеется, та же самая кольчужная броня, которая стала митрилевой бронёй Фродо во «Властелине колец», но идея «митриля» ещё не возникла. В сюжетных заметках C она была «кольчугу из золота и серебра, которую сделали будто стальной» – то есть мягким драгоценным металлам каким-то образом при помощи гномьего мастерства придали твёрдость, чтобы они служили защитой. Возможно, Толкин изменил это, осознав, что такая броня была бы столь тяжела, что носящий её едва мог бы двигаться (поскольку золото почти так же тяжело, как свинец, а серебро примерно вдвое тяжелее железа) – ср. схожее изменение брони Торина с «доспеха из золота» (рукопись Второй фазы и чистовая копия) на «доспех из позолоченных колец» (Первая машинопись и опубликованная книга). Хотя и соблазнительно видеть в «посеребрённой стали» из «Хоббита» всего лишь митриль под другим именем, единственное, что свидетельствует о том, что броня Бильбо – нечто большее, чем покрытая серебрением сталь, это тот факт, что она не окислилась и не разрушилась, как происходит с течением времени с настоящим серебром, и то же самое очевидно верно для множества иных серебряных предметов в легендариуме, например, скипетра Аннуминаса (насчитывавшему более пятиста лет, когда Эльронд передал его королю Арагорну <…>), Элендильмира (то есть, серебряного обруча с Звездой Элендиля, примерно трёхтысячелетнего возраста), рога из сокровища Скаты, подаренного Мериадоку <…> и даже серебряных струн арф, на которых играют Фили и Кили (о которых нам особо говорится, что они «волшебные») – и это заставляет нас сделать вывод о том, что Толкин просто решил проигнорировать эту физическую деталь ради эстетического эффекта, поскольку он предпочитал серебро стойкому золоту». О возникновении «митриля» в процессе работы над «Властелином колец» (понятия и стоящей за ним реалии) говорится в иных заметках («История итильдина и митриля» https://vk.com/wall-146787020_6495), здесь же остановимся на предназначении кольчуги. В другом комментарии Дж. Рейтлифф отмечает, что к словам «для некоего эльфийского принца» было добавлено карандашом слово «юного», перешедшее в дальнейшем в чистовую копию и в машинопись: «for some YOUNG elf-prince long ago». Исследователь высказывает гипотезу: «Возможно, это значимо, потому что предполагает, что Толкин, возможно, считал эльфов несколько меньшими людей по габаритам, когда первоначально записал эту фразу. Первоначально, в ранней «поэзии о фейри», такой как «Шаги гоблинов» и «Тинфанг Трель», а также в «Книге Утраченных сказаний», Толкин думал, что эльфы несколько меньше людей, но к середине 1920-х пришёл к отказу от такого взгляда, представляя вместо этого их сходными по стати с людьми (как у фей средневековых романов, легенд о Туата де Данаан и в спенсеровской «Королеве фей»)». Тут я с предположением Рейтлиффа не согласен. Он верно написал, что к середине 1920-х Толкин уже не воспринимал эльфов меньшими по росту, чем люди, и ему не было необходимости возвращаться к этой концепции. Я бы предположил, что записав эту фразу, Толкин через некоторое время осознал, что эльфийские принцы далеко не всегда имеют размер одежды, подходящий для хоббита (добавлю, что и человеческие тоже: принц Чарльз носил этот титул 73 года, прежде чем сменить его на королевский, а его предок Эдуард VII перестал быть принцем в 60 лет; с учётом того, что на английский язык словом «prince» переводится и титул «князь», некоторые «принцы» в теории не имеют шансов стать королём, как, например, prince de Monaco – князь Монако, или Prince Imrahil из «Властелина колец»). Концепцию роста и взросления эльфов Толкин развил гораздо позже, но и на момент написания «Хоббита» было понятно, что эльфы рождаются, а затем растут, прежде чем встать взрослыми и пребывать в таком состоянии (в том числе и являясь наследными и иными принцами) тысячи лет. Так что уточнение «юного» в значении «маленького», младшего возраста, когда ростом ребёнок-эльф ещё с хоббита, было не лишним. Можно задаться вопросом, отчего бы гномам (и автору) не предложить хоббиту кольчугу, предназначенную для гнома? Я бы предположил, что дети эльфов были грацильнее («тоньше») широких по фигуре гномов (широкоплечих и склонных к полноте), и в этом походили на людей и хоббитов (даже если последние и обладали брюшком). На момент написания «Хоббита» автор не предполагал, что кольчуга эта предназначалась Леголасу, поскольку сына Короля лесных эльфов в его замысле ещё не существовало. Не поднимался этот вопрос и во «Властелине колец». Всё нижесказанное не является ответом с «внешней» точки зрения – лишь с «внутримировой». В попытках дополнить авторскую вселенную можно предположить, что кольчуга предназначалась Леголасу – тем самым связав разрозненные «свисающие концы» сюжетных нитей. Поскольку мы ничего не знаем о семье лучника из Братства Кольца (за исключением отца), можно предположить, что у него была не только мать, но и брат или братья. Если предположить, что кольчуга была изготовлена в год нападения Смауга на Эребор (и поэтому не передана заказчику), то тогда эльфийский принц, которому она предназначалась, был примерно на 171 год младше, по сравнению со временем передачи её Бильбо, и на 248 лет младше – в год отправки Леголаса посланником в Ривенделл. Продолжая применять допущения, с учётом того, что эльфы, согласно «Природе Средиземья», достигают полного роста и половой зрелости к 72 годам, что соответствует примерно 18 человеческим (если совершеннолетие в Англии наступало в 21, то половая зрелость для юноши XX века – лет 15, так что число 18 лет взято усреднённо), а дети достигают роста хоббита примерно в 3 года, то этому принцу (опять же надо учесть допущения, включая изготовление кольчуги «на вырост»), было примерно 10–15 лет, когда кольчуга ему приходилась впору. С учётом временного промежутка примерно в 200 лет (если я ничего не путаю) между рождением детей у эльфов, этим принцем не мог быть старший брат Леголаса – разве что его близнец или младший брат. О возрасте самого Леголаса нам ничего не известно, кроме того, что этот эльф был совершеннолетним (в озвученном им сравнении он ведёт речь идёт о всём народе эльфов, а не конкретно о себе), и таким образом, ему могло бы быть около 260 лет в год Войны Кольца. Впрочем, тот же возраст применим и к его гипотетическому младшему брату (самому Леголасу вполне может быть на пару тысяч лет больше), и даже к гипотетическому принцу другого гипотетического эльфийского королевства, существовавшего на момент создания кольчуги, например, Дорвиниона. #JRRT_интерпретации