НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ В заметке «От прозы – к романтике» (https://vk.com/wall-213107152_983) рассказывалось о том, как сдав в конце февраля – начале марта 1913 г. промежуточные экзамены, Толкин уехал на весенние каникулы в Бирмингем, где 18 марта принял участие в ежегодных дебатах в своей бывшей школе. 21 марта его товарищ по ЧКБО Роб Гилсон отправил ему открытку в Эксетер-колледж, но 25 марта её переслали на ферму «Феникс» в Гедлинге, куда Толкин, по-видимому, отправился после визита к бирмингемским родственникам. На этой ферме, принадлежавшей его тёте Джейн Нив, кроме неё, в то время жил и работал младший брат Рональда – Хилари. 23 марта праздновалась Пасха. В этот день Толкин поставил свою фамилию на экземпляре среднеанглийской поэмы «Жемчужина» («Перл»), издании 1910 г. под редакцией Чарльза Гросвенора Осгуда, приобретённом или полученном в подарок. 7 апреля стали известны результаты выпускных экзаменов, опубликованные 8 апреля в «Таймс». Один из экзаменаторов отметил в журнале, что работа Толкина по латинской прозе была «по большей части неразборчива», а в работе по греческой поэзии «мерзкий почерк!». Наихудшие оценки Рональд получил за перевод Вергилия, за работу по Тациту и за сочинение по латинской поэзии. Согласно экзаменационному журналу, за эссе по сравнительной филологии Толкину была поставлена «альфа», хотя позже в письме в поддержку Толкина как кандидата на должность оксфордского профессора, датированном 22 июня 1925 г., Джозеф Райт писал об «альфе с плюсом», да и сам Рональд (по Хэммонду и Скалл, речь идёт о той же оценке), в письме к сыну Кристоферу 2 января 1969 г. вспоминал о Райте как об «ангельском экзаменаторе», «который поставил мне α + по греч. филол., и спас тем самым мою шкуру, едва-едва пропихнув меня во “вторую” вместо заслуженной “третьей”» (цитаты в переводе С. Лихачёвой). Под «второй» и «третьей» имелись в виду степени отличия. По словам Дж. Гарта, «Учитывая неразбериху последних дней, а также и то, что весь семестр Толкин отвлекался от занятий, он сдал Онор Модерейшнз сравнительно неплохо – на второй класс. Для академической карьеры результат не из лучших, но Толкин был такой не один – из семи кандидатов по классическому курсу Эксетера, Каллис, Гордон и Уиндл сдали так же плохо, ещё двое даже хуже, и только один Томпсон получил первый класс. Толкин чудом спасся от унизительного третьего класса Модс, заработав высший балл за эссе по филологии. В этой единственной превосходной экзаменационной работе и было его спасение» (перевод И. Хазанова). Как писал Х. Карпентер, она была выполнена практически безупречно. Профессор Джозеф Райт, знавший об интересе Толкина к германистике, предложил перевести его со следующего триместра с классического отделения в «Английскую школу» – фактически факультет английского языка и литературы в Оксфордском университете. Один из наставников Толкина, Льюис Ричард Фарнелл, написал о нём А.С. Нейпиру, возглавляшему этот факультет, и тот принял потенциального студента у себя дома (см. заметку «Последнее слово» о Райте https://vk.com/wall-146787020_3360, «Предоставивший шанс» о Фарнелле https://vk.com/wall-146787020_1220, «Мертоновский и Ролинсоновский профессор» о Нейпире https://vk.com/wall-146787020_5561). У. Хэммонд и К. Скалл датируют письмо и встречу концом Илариева (до 8 марта 1913 г. включительно) или началом Троицына (с 20 апреля) триместра. В каникулярном промежутке между триместрами 15 апреля Л.Р. Фарнелл возглавил Эксетер-колледж, к которому принадлежал Толкин. 17 апреля результаты «Онор Модерейшнз» были опубликованы в Оксфордской университетской газете. В этом выпуске Толкин был указан как студент, изучающий «английский язык и литературу» и как студент, изучающий «средневековые и современные европейские языки и литературы, кроме английского». И в этом же выпуске было размещено объявление, что любой желающий посещать занятия Кеннета Сайзема, должны встретиться с ним в Мертон-колледже между 10 и 11 утра 21 апреля. По-видимому, Толкин так и поступил, и Сайзем, ассистент Нейпира, стал его новым наставником. Как пишет биограф Реймонд Эдвардс, «Оксфордская Английская школа была основана лишь двадцатью годами ранее и всё ещё испытывала презрительное отношение со стороны более старомодных защитников более серьёзных предметов (таких, как «Классика»). Английская литература, несомненно, относилась к тому, что джентльмен читает в свободное время, а не в рамках порядочного научного занятия. <…> здесь сохранялся дух относительной несобранности: один из тех, кто подобно Толкину, начал изучать английский язык после «классики» и приходился ему почти что современником [К.С. Льюис], отмечал в своих товарищах-студентах, изучавших английский, по сравнению с предыдущими однокашниками, «некоторое дилетантство». В любом случае, демография Английской школы для Оксфорда той поры была необычной; тот же наблюдатель отмечал, что его сотоварищами стали по большей части «женщины, индийцы и американцы». В большинство студенческих Школ женщины не допускались, и английский язык был одним из немногих предметов, по которому было возможно специальное обучение; в то же время присутствие «индийцев» частично может объясняться принятым в 1855 г. решением Индийской гражданской службы – самой престижной из всех карьер в Империи – включить английскую литературу в число обязательных предметов, по которым сдавались славящиеся своей сложностью экзамены. На другом уровне, разумеется, все эти группы устранялись по половому или географическому признаку от интенсивного изучения классических языков, являвшегося прочной основой английского образования. Англичане-мужчины обычно поступали в Английскую школу после (как минимум) промежуточного экзамена по «классике». В ту пору Школа английского языка и литературы была всего лишь подразделением, подчинявшимся Школе современных языков». Толкин, по-видимому, написал об оценке второго класса на экзаменах и решении перейти в Английскую школу Роберту Гилсону, и 27 апреля тот ответил, что видел публикацию результатов в газетах, и не знает, слать ли ему поздравления или соболезнования. Судя по его комментариям, Толкин, возможно, ещё раньше делился либо утратой интереса к «классике» (греко-римской словесности), либо возникновением интереса к Английской школе. Гилсон сообщил, что его отец, директор школы, где они оба учились, заявил, что Толкин обязан был получить отличие первой степени. Кроме того, он упомянул поездки Рональда туда-сюда во время каникул, так что отправленная Робертом ему открытка, адресованная в Барнт-Грин (пригород Бирмингема, где Толкин, по-видимому, гостил у Инклдонов – семьи своей тётушки), так к нему и не попала. Судя по отсутствию дальнейших сведений о регистрации в гостинице городка Чарлтон-Кингз, последний раз Толкин увиделся с Эдит Брэтт в конце февраля перед экзаменами, и тогда же, как я предполагаю, мог представиться и Чарльзу Джессопу, в доме которого Эдит жила после отъезда из Бирмингема. Если личной встречи и не было, Эдит рассказала Джессопу о своём новом женихе, и тот связался с её бывшим опекуном Стивеном Гейтли: «Мне нечего сказать против кандидатуры Толкина, это высокообразованный джентльмен, но при этом беден до крайности, и я не могу себе представить, когда он сможет позволить себе жениться. Если бы он уже получил профессию, всё было бы иначе. Придётся им подождать» (перевод И. Хазанова). Это письмо не датировано, но, по-видимому, было составлено между началом января 1913 г., когда произошло воссоединение Рональда и Эдит, и серединой июня, когда она переехала от Джессопов. Биографы Н. Бантинг и Ш. Хэмилл-Кийз предполагают, судя по тону письма, что оно датируется концом марта – началом апреля, то есть до её объявления о переходе в католичество (иначе это было бы отмечено, да и тон письма был бы другим). Хотя опекунство Гейтли и завершилось с достижением Эдит совершеннолетия в январе 1910 г., какие-то контакты сохранились между ними и позже – иначе как у неё оказалось бы процитированное выше письмо? Н. Бантинг и Ш. Хэмилл-Кийз пишут, что было бы любопытно выяснить, когда и как Гейтли передал его Эдит. Оставить позади всё «беззаконное и холостяцкое» – о таком намерении писал Рональд невесте 17 января (см. заметку «Студенческие искушения» https://vk.com/wall-213107152_896) – оказалось непросто. 28 апреля 1913 г. на заседании Стэплдонского общества Рональд был выбран заместителем шута (должность шута занял студент Макарнесс), очевидно, завершив свои обязанности в Кухонной комиссии, состав которой обновился. Согласно протоколу, «Мистер Макарнесс поблагодарил собрание, отметив, что он опасался, что его репертуар не совсем подходит под сохраняющиеся в Обществе высокие нравственные стандарты, и мистер Толкин, ко всеобщему удивлению, поддержал эту реплику». А 11 мая 1913 г. Толкина арестовала полиция... #JRRT_биография