Андрей Строцев, переводчик и иллюстратор: ИНКЛИНГИ ЗА ПОЛГОДА (ЧАСТЬ 1) Сегодня 25 марта, день уничтожения Кольца и поражения Саурона. С чем всех и поздравляю! Эта дата по традиции празднуется по всему миру как Tolkien Reading Day, день чтения Толкина. Второй такой праздник - это Hobbit Day, день рождения Бильбо и Фродо Бэггинсов 22 сентября. Таким образом, у толкинистов есть свои весеннее и осеннее равноденствие, и я в эти дни делюсь впечатлениями о прочитанных за полгода книгах. Этот "отчёт" уже четвёртый, ссылки на предыдущие я оставлю в комментарии. Получается, что последние два года я постоянно читал Толкина, про Толкина и всё, что вокруг. И не надоело! Последние полгода получились очень разнообразными. Теперь это был не только Толкин, но все Инклинги как группа. Четыре языка, семь авторов, шестнадцать книг. На фотографии их только двенадцать, потому что некоторые я нашёл только в электронном виде. Как и раньше, здесь я рассказываю об этих книгах не совсем в том порядке, в котором они были прочитаны. 1. Humphrey Carpenter. The Inklings В предыдущие полгода я добрался до "официальной" биографии Толкина авторства Хамфри Карпентера. Теперь я прочёл её продолжение - работу "Инклинги" 1978 года. Это коллективная биография оксфордской литературной группы, попытка проследить её путь от начала до конца. По сути, основу книги здесь составляют рассказы о жизни Клайва Льюиса и Чарльза Уильямса, а о Толкине Карпентер к тому моменту уже написал. Насколько я понимаю, одной из его задач было развеять некоторые мифы об Инклингах, которые к семидесятым годам уже успели широко распространиться. Речь о представлении, будто это был чуть ли не орден или тайное общество с ясной целью - изменить современную литературу через "религиозный романтизм". Карпентер же утверждает, что искать общее мировоззрение у Инклингов не стоит - это были очень разные люди с непохожими взглядами и на веру, и на науку, и на искусство. Главное, что их объединяло, по мнению Карпентера - это дружба с "Джеком", Клайвом Стейплзом Льюисом. Он был душой компании, в его кабинете проходили главные литературные дискуссии (а в пабах скорее просто посиделки за пивом), он приглашал новых участников. Наконец, со смертью Льюиса Инклинги распались как группа. Это не значит, что между ними не было ничего общего, но важно, что личные человеческие связи здесь на первом месте, а богословие и литература - это повод, а не цель общения. Мне эта книга понравилась разными мелочами и отдельными фактами, грустными или забавными. Например, Инклинги всегда ассоциируются с самим городом Оксфордом, и чуть реже говорят об их постоянных походах по окрестностям, пешком и на лодках. Так вот Толкина они с собой обычно не брали, потому что он тормозил и разглядывал пейзажи, вместо того чтобы оперативно двигаться из пункта А в пункт Б. Ещё одна пронзительная "антропологическая" деталь - это то, что после войны одной из главных причин для их собраний была... еда. Один американский почитатель Льюиса три года подряд присылал ему большие продуктовые посылки, и тот устраивал для друзей пиры с поеданием ветчины, а консервы все забирали по домам. Какой-то американец несколько лет кормил оксфордских профессоров и их семьи, а они в письмах в шутку называли его своим "богом плодородия". Один из самых ярких моментов книги - это глава, где Карпентер реконструирует один из вечеров в кабинете Льюиса и ход беседы. В отличие от многих других подобных клубов, Инклинги не вели никаких протоколов своих встреч - это ещё один признак, что они не относились к своей тусовке слишком уж серьёзно. Карпентер же берёт один из дней во время войны, и собирает воображаемый разговор, в котором принимают участие Льюис, Толкин, Уильямс и другие. Для этого он берёт цитаты из писем, статей и дневников того времени и составляет из них что-то вроде театральной пьесы. Получился такой своего рода "Пир" Платона. 2. Клайв Стейплз Льюис. Тёмная башня Следующая книга - неоконченный роман Льюиса, который в 1977 году издал Уолтер Хупер, его секретарь и литературный наследник, один из младших Инклингов. На русский язык "Тёмную башню" перевела Светлана Лихачёва. В этой истории повторяется один из персонажей "Мерзейшей мощи" - шотландец Макфи, учёный-скептик. По сути, это незавершённый том "Космической трилогии", ещё один "мистический триллер" или даже хоррор. Атмосфера здесь мрачная, есть по-настоящему страшные моменты. В своё время против Уолтера Хупера выдвигали обвинения, будто "Тёмная башня" - подделка, и это Хупер сам её и написал. С тех пор нашлись независимые свидетельства знакомых Льюиса об этом тексте, и в его подлинности уже никто не сомневается. На мой взгляд, почерк Льюиса здесь совершенно однозначный, скопировать такое очень трудно. Но главное, в этой истории есть прямая параллель с "Записками клуба мнений" Толкина. Оба текста рассказывают о группе британских учёных (похожей на Инклингов), которые входят в контакт с иными временами. И если у Толкина "Radcliffe Camera", оксфордская библиотечная башня - это отражение нуменорского храма Моргота в прошлом, то у Льюиса та самая Тёмная башня повторяет форму кембриджской библиотеки, но уже в будущем. Кстати, обе башни есть на обложках книг на фотографии в этом посте. "Записки клуба мнений" были опубликованы гораздо позже "Тёмной башни", так что если Хупер и мог придумать такую параллель, то только в прямом сговоре с Кристофером Толкином. Оба текста обрываются на самом интересном месте - когда завязка уже завязалась, и начинается главный экшн. Это одни из самых безумных текстов Льюиса и Толкина, написанные в каком-то смысле в соавторстве. Они могут многое добавить к пониманию и "Космической трилогии", и "Властелина колец". 3. К. С. Льюіс. Хронікі Нарніі. Прынц Каспіян Тут я даже не знаю, как про это лучше написать, но следующая книга - мой собственный белорусский перевод второй части "Хроник Нарнии" Льюиса. Перевёл я её пять лет назад, и примерно в то же время оказался в Оксфорде, где встретил Уолтера Хупера - он обрадовался новостям про белорусскую Нарнию и благословил продолжать. В 2020 году Хупера и Кристофера Толкина не стало, и скорее всего это были последние участники группы Инклингов. Но их мифопоэтическое дело продолжается - в этом году наконец вышел "Прынц Каспіян", и для меня это в некотором смысле событие года. Большая честь и радость - присоединиться к этой традиции, и не только в роли читателя. Я прочитал книжку за один день, как только она попала ко мне в руки. Это было довольно необычно - с одной стороны, я сам когда-то составлял все фразы, с другой стороны, со времени работы над переводом прошло уже несколько лет и многие детали подзабылись. Это была необычная смесь из узнавания и удивления. Над книгой работало много людей, всех хочется ещё раз поблагодарить и поздравить - особенно художников Ладу Тишкову и Романа Сустова. Сама сказка - это именно та история, благодаря которой "Хроники Нарнии" из отдельной книжки превратились в серию. Нарния захвачена, люди и волшебные существа враждуют и сражаются друг против друга и между собой. Когда же приходит Лев, то он не помогает одной стороне победить другую, а меняет саму реальность Нарнии, оживляет уснувшую магию. Прочитав книгу, я ещё раз пересмотрел фильм 2008 года - и, к сожалению, в нём этого измерения совсем нет, практически всё свелось к фэнтезийному боевику. 4 - 10. Семь романов Чарльза Уильямса О книгах Уильямса я уже писал отдельный пост 4 февраля. Здесь на фотографии только те три, которые у меня есть на бумаге - первые две в русском переводе, третья по-английски. Остальные четыре я прочитал в оригинале в электронке. По объёму это скорее повести, а не романы, иначе я бы, конечно, не осилил семь штук за два месяца. Чтобы дать понять, что представляют собой книги Уильямса, приведу пример, которого не было в прошлом посте. Сразу в четырёх романах есть сцены церковных богослужений. Но они все странные, со сдвигом. В "Войне в небесах" после мессы один из героев исчезает, растворившись в воздухе, а другой падает замертво. В "Месте Льва" герой встречает в протестантском доме собраний Единорога, невидимого для всех остальных молящихся. В "Старших арканах" не особо верующая девушка по традиции идёт в церковь на Рождество, и слышит в одном из гимнов слова о "тайне любви". Всю службу она размышляет о своих отношениях с женихом, не зная, что тот готовится её предать. В "Тенях восторга" англиканский священник служит ночную литургию в надежде пробудить из магического транса короля африканского племени зулусов. В этих сценах мистическая сторона богослужений не менее важна, чем собственно религиозная. Уильямс не говорит о "религии" как об особой сфере жизни, надёжно ограждённой от внешнего мира правилами и ритуалами. Мир его книг - это опасный мир, где и вера, и магия, и поэзия одинаково могущественны, где ангелы - это страшные стихии, а демоны могут прятаться за каждым углом. Но те, кто идут на риск и согласны на жертву, всегда оказываются в этом мире ближе к истине, чем те, кто ищет гарантий и манипулирует великими силами. Мне из семи книг Уильямса больше всего понравились первая и третья, "Война в небесах" и "Место Льва". Их я читал на бумаге, они есть на фотографии. "Война в небесах" - самая "честертоновская" книга из всех, она во многом похожа на "Человека, который был Четвергом". Здесь всё сурово и ставки высоки, но есть много английского юмора. В одной из сцен юная леди рассказывает мрачному сатанисту, как недавно прочитала хорошую книжку Вудхауза. "Место Льва" - самый оригинальный из всех романов по задумке, здесь платоновские Идеи грозят разрушить мир, а заодно и небольшой городок. Влияние этой книги очень чувствуется у Льюиса - и в сцене схождения на Землю богов в "Мерзейшей мощи", и в образе Льва в Нарнии. 11. Оуен Барфільд. Срібна сурма Оуэн Барфилд (1898 - 1997) - один из главных Инклингов, во многом определивший творческий путь и Льюиса, и Толкина, их взгляды на мифологию. Он прожил 99 лет и написал множество книг, и научных, и художественных. Барфилд - один из основателей антропософского движения в англоязычном мире. Его приёмная дочь Люси стала прототипом для Люси Пэвенси в "Нарнии", ей Льюис посвятил "Льва, колдунью и платяной шкаф". Именно ей он написал известное письмо со словами "Однажды ты станешь такой взрослой, что снова станешь читать сказки". При всём при этом, в наших краях Барфилд практически неизвестен. Я тоже раньше никогда его не читал. Насколько я знаю, единственное, что до сих пор переведено - это его ранняя сказка "Серебряная труба". В 2016 году она вышла в Киеве сразу и на русском, и на украинском в издательстве местной Вальдорфской школы антропософского направления. Я прочитал украинскую версию. Переведено очень ярким и живым языком, богаче фейсбучного украинского, который я читаю чаще. Интересно, что "King" и "Princess" решили передать как "Цар" и "Царівна". "Серебряная труба" вышла в 1925 году, но о ней упоминали ещё в 1923, то есть сейчас ей уже больше ста лет. Иногда её представляют как "первое фэнтези от Инклингов", во всяком случае первое опубликованное. На самом деле по стилю она ближе к литературным сказкам в духе Андерсена, чем к "фэнтези" Толкина или Льюиса. Барфилд обыгрывает фольклорные сюжеты про злую и добрую сестру, про мать и мачеху, про волшебный предмет, про поцелуй заколдованной лягушки, и так далее. Делает он это довольно небанально, и история получается многослойная. Дети Толкина в двадцатые годы были от этой сказки в восторге. Теперь хочется почитать у Барфилда что-нибудь ещё. И кстати, если кто заподозрил, что название этой сказки могло как-то повлиять на "Серебряное кресло" Льюиса, четвёртую часть "Нарнии", то у отца-основателя фэнтези Джорджа Макдональда ещё в 1867 году вышла сказка "Золотой ключ". Такие дела. 12. Том Шиппи. Дж. Р. Р. Толкин: Автор века Всякие другие Инклинги - это хорошо, но пора возвращаться к Толкину. В издательстве "Никея" недавно вышел русский перевод золотой классики толкинистики - одной из двух главных работ Тома Шиппи. Этот автор сразу по нескольким параметрам продолжатель Толкина, он закончил ту же школу, изучал те же дисциплины и преподавал на тех же кафедрах, по программам, которые составил ещё Толкин. В 1982 году Шиппи написал "Дорогу в Средиземье" - одно из первых серьёзных академических исследований творчества Толкина. В ней он разбирал филологические корни толкиновских слов и образов, а спустя двадцать лет написал "Автора века", и в этой книге к языковому анализу добавилась и литературная критика. Название книги может несколько запутать - Шиппи здесь не имеет в виду, что Толкин главный или основной автор ХХ века. Он говорит о том, что Толкин как автор своему ХХ веку полноценно принадлежит, что он в нём занимает своё место по праву. Это ответ на критику, будто толкиновское мифотворчество - это что-то неактуальное или вовсе ненужное. Шиппи ставит Толкина в один ряд с такими авторами как Джойс, Оруэлл и прочими, которые осмысливали опыт великих потрясений своего времени, почти всегда отходя от этом от чистого "реализма". Правда, на мой взгляд, филологическая и критическая стороны в работе Шиппи немного расходятся. Он очень увлекательно описывает, как Толкин играл с древнеанглийскими и прочими словами, но не всегда понятно, как это в конечном итоге связано с его ролью в литературе ХХ века. Сама книга очень красиво оформлена, приятно взять в руки. Однако есть вопрос к переводу - почему-то для всех ссылок на "Властелин колец" был выбран первый русский перевод Муравьёва и Кистяковского. Поэтому, например, когда Шиппи целую главу посвящает тому, как Толкин языковыми средствами подчёркивает отличия между Роханом и Гондором, Рохан везде называется "Ристания". Я впервые читал "Властелина колец" именно в этом переводе, очень его люблю, он уже давно настоящая классика. Но эта версия со славянизированными именами (Глорфиндель - Всеславур, Ривенделл - Раздол) вряд ли подходит для разговора о том, как автор по-английски придумывал термины и названия. А когда речь идёт о поэзии, то без буквального перевода оригинала может и вовсе пропасть смысл. Так, например, когда Шиппи комментирует эльфийский гимн к Элберет, в переводе приведён вариант Кистяковского - "Гилтониэль! О Элберет! / Сиянье в синем храме! / Мы помним твой предвечный свет / За дальними морями!". Это по-своему красиво, но слова про "синий храм" - художественное добавление Кистяковского, тогда как Шиппи в своей книге отдельно обсуждает то, почему в Средиземье нет ни храмов, ни священников. #JRRT_интерпретации