НЕСЕРЬЁЗНЫЙ КОММЕНТАРИЙ Работая над соответствующим материалом, невольно вспомнил школьную ещё программу, Луку из горьковской пьесы «На дне» (1902), и подумал, как это «охотники за источниками» упустили (или я неправ?) такого кандидата в прототипы Гэндальфа? В введении к изданию 1922 г. говорилось об уже имеющихся «многочисленных переводах» пьесы на английский. К 1912 г. Лоуренс Ирвинг дал ей принятое ныне англоязычное название «The Lower Depths». Так что, следуя логике и практике «охотников за источниками», вполне можно предположить знакомство Толкина с пьесой – ну а далее легко обнаружить сходства странника по Руси и странника по Средиземью, причём сходства, отсутствующие у Одина, «южноафриканского доктора», «Горного духа» и прочих заявленных источников. Лука появляется из ниоткуда («с палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса»), за словом в карман не лезет, проповедует – а затем внезапно исчезает в никуда, оставляя людей самим себе. Помимо прочего, он испытывает других персонажей (обращаясь к нему, один герой цитирует Пушкина: «Скажи мне, кудесник, любимец богов, – что сбудется в жизни со мною?», а другой злобно интересуется: «Что, Лука, старец лукавый, все истории рассказываешь?») «Всяк думает, что для себя проживает, ан выходит, что для лучшего! По сту лет... а может, и больше – для лучшего человека живут!», – пересказывают потом его ответ на вопрос, зачем живут люди, – «Потому-то всякого человека и уважать надо... неизвестно ведь нам, кто он такой, зачем родился и чего сделать может... может, он родился-то на счастье нам... для большой нам пользы?»