#ЛистаяСтаруюТетрадь Дотянулся проклятый Сталин. Тоталитарные режимы угнетают свободных людей. И ради правды на земле, пропаганды общечеловеческих ценностей и защиты слезинки ребенка живут и существуют правозащитники. Стараясь жить не по лжи и совестливо. Призывая к покаянию тоталитарные народы. Но часто правозащитники идут в авангарде борьбы за свержение тиранов и диктаторов, являются наконечником демократических революций. В Москве эту тяжелую, но приятную ношу пришлось взвалить на себя, потому что местная интеллигенция уж слишком малоактивна. Приехав в Москву, я детально разработал план демократических выступлений, накал разоблачений сталинизма и штурм Кремля. Для окончательного согласования бизнес-плана вчера был собран тайный совет лидеров несогласных на конспиративной квартире Людмилы Алексеевой. Помимо свержения режима на совещании я планировал поднять и вопрос взносов – ведь любая революция требует больших капиталовложений. От КПСС помимо меня присутствовал и Соломон Хайкин. Приглашением остальных демократов на совет занимался активист «Солидарности» Михаил Шнейдер. Ниже представлена стенограмма совещания, для удобства от третьего лица. Пока члены Политбюро ЦК КПСС пили и ели, а телевизор трещал свежими новостями Euronews из Ливии, в квартиру входили гости. Илья Варламов и Олег Кашин пришли вместе со Шнейдером. Михаил Яковлевич не решился представить молодых людей гиганту мысли. Они засели в уголке и принялись наблюдать за тем, как первый секретарь московского горкома КПСС ест холодную телятину. Варламов и Кашин были рукопожатные демократические журналисты. Каждому из них было лет под тридцать. Им видно, очень нравилось, что их пригласили на заседание. Бывший вице-премьер Борух Немцов, загорелый и гламурный, долго тряс руку Соломону Хайкину и заглядывал ему в глаза. Под наблюдением Льва Натановича демократы старой школы стали обмениваться воспоминаниями. Дав им разговориться, Лев Щаранский обратился к Немцову: - Вы в каком полку служили? Немцов запыхтел. - Я... я, так сказать, вообще не служил, потому что, будучи облечен доверием общества, проходил по выборам. - Вы интеллигент? - Да. Был. - Вы, надеюсь, остались им и сейчас? Крепитесь. - Потребуется ваша помощь. Шнейдер Вам говорил? НАТО нам поможет. Остановка за общественным мнением. Полная тайна организации. Внимание! Щаранский отогнал Шнейдера от Ильи Варламова и Олега Кашина и с неподдельной суровостью спросил: - В каком полку служили? Придется послужить отечеству. Вы интеллигенты? Очень хорошо. Запад нам поможет. Крепитесь. Полная тайна вкладов, то есть организации. Внимание. Щаранского несло. Дело как будто налаживалось. Представленный Людмилой Алексеевой владельцу "Роспила", Лев Натанович отвел его в сторону, предложил ему крепиться, осведомился, в каком полку он служил, и обещал содействие заграницы и полную тайну организации. Первым чувством блоггера Навального было желание как можно скорее убежать из заговорщицкой квартиры. Он считал свою фирму слишком солидной, чтобы вступать в рискованное дело. Но, оглядев ловкую фигуру Щаранского, он поколебался и стал размышлять: "А вдруг!.. Впрочем, все зависит от того, под каким соусом все это будет подано". Дружеская беседа за чайным столом оживилась. Посвященные свято хранили тайну и разговаривали о городских новостях. Последним пришел политик Милов, который, не будучи интеллигентом и никогда не служа в гвардейских полках, из краткого разговора со Щаранским сразу уяснил себе положение вещей. - Крепитесь,- сказал Щаранский наставительно. Володя Милов пообещал. - Вы, как интегрированный в мировую элиту, не можете остаться глухим к стонам народа. Милов сочувственно загрустил, - Вы знаете, кто это сидит? - спросил Лев Натанович, показывая на Соломона Хайкина. - Как же,- ответил Милов,- это господин Хайкин. - Это, - сказал Щаранский,- первый секретарь московского горкома КПСС. "В лучшем случае – пятнадцать суток, - подумал Володя Милов, начиная дрожать. - Зачем я сюда пришел?" - Тайный союз меча и орала! - зловеще прошептал Щаранский. "Тридцать суток",- мелькнула у Милова мысль. - Впрочем, вы можете уйти, но у нас, предупреждаю, длинные руки! "Я тебе покажу, сукин сын,- подумал Щаранский. Меньше, чем за сто долларов, я тебя не выпущу". Володя Милов сделался мраморным. Еще сегодня он так вкусно и спокойно обедал, ел куриные пупочки, бульон с орешками и ничего не знал о страшном "союзе меча и орала". Он остался: "длинные руки" произвели на него невыгодное впечатление. - Граждане! - сказал Лев Натанович, открывая заседание. - Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания - она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные дети, находятся без призора. Эти цветы улицы, или, как выражаются пролетарии умственного труда, цветы на асфальте, заслуживают лучшей участи. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем. Речь великого правозащитника вызвала среди слушателей различные чувства. Шнейдер не понял своего нового друга – заслуженного диссидента. "Какие дети? - подумал он. - Почему дети?" Соломон Хайкин даже и не старался ничего понять. Он давно уже махнул на все рукой и молча сидел, надувая щеки. Людмила Алексеева пригорюнилась, Варламов и Кашин преданно глядели на голубую бейсболку Льва Натановича. Владелец "Роспила" был чрезвычайно доволен. "Красиво составлено, - решил он, - под таким соусом и деньги дать можно. В случае удачи - почет! Не вышло - мое дело шестнадцатое. Помогал детям - и дело с концом". Борух Немцов обменялся значительным взглядом с Лехаимом Навальным, отдавая должное конспиративной ловкости докладчика, продолжал катать по столу хлебные шарики. Володя Милов был на седьмом небе. "Золотая голова", - думал он. Ему казалось, что он еще никогда так сильно не любил беспризорных детей, как в этот вечер. - Господа! - продолжал Щаранский.- Нужна немедленная помощь. Мы должны вырвать детей из цепких лап улицы, и мы вырвем их оттуда. Поможем детям. Будем помнить, что дети-цветы жизни. Защитим слезинку ребенка. Я приглашаю вас сейчас же сделать свои взносы и помочь детям, только детям и никому другому. Вы меня понимаете? Щаранский вынул из бокового кармана квитанционную книжку. - Попрошу делать взносы. Соломон Хайкин подтвердит мои полномочия. Хайкин надулся и наклонил голову. Тут даже несмышленые Варламов с Кашиным и сам активист «Солидарности» поняли тайную суть иносказаний Льва Натановича. - В порядке старшинства, господа, - сказал Щаранский,- начнем с уважаемого Боруха Ефраимовича. Борух Немцов заерзал и дал от силы тридцать долларов. - В лучшие времена дам больше! - заявил он. - Лучшие времена скоро наступят,- сказал Щаранский.- Впрочем, к беспризорным детям, которых я в настоящий момент представляю, это не относится. Восемь долларов дали Варламов с Кашиным. - Мало, молодые люди. Молодые люди зарделись. Шнейдер сбегал домой и принес пятьдесят. - Браво, гусар! - сказал Лев Натанович.- Для активиста «Солидарности» этого на первый раз достаточно. Что скажут блоггеры? Навальный и Милов долго торговались и жаловались на уравнительный. Щаранский был неумолим: - В присутствии самого Соломона Хайкина считаю эти разговоры излишними. Хайкин наклонил голову. Блоггеры пожертвовали в пользу деток по двести долларов. - Всего, -возгласил Лев Натанович, - четыреста восемьдесят восемь долларов. Эх! Двенадцати долларов не хватает для ровного счета. Людмила Алексеева, долго крепившаяся, ушла в спальню и вынесла в ридикюле искомые двенадцать долларов. Остальная часть заседания была смята и носила менее торжественный характер. Щаранский начал резвиться. Людмила Алексеева совсем размякла. Гости постепенно расходились, почтительно прощаясь с организаторами. - О дне следующего заседания вы будете оповещены особо, - говорил Щаранский на прощание, -строжайший секрет. Дело помощи детям должно находиться в тайне... Это, кстати, в ваших личных интересах. При этих словах Милову захотелось дать еще пятьдесят долларов, но больше уже не приходить ни на какие заседания. Он еле удержал себя от этого порыва. После этого совещания, когда основные вопросы были решены, оставалось назначить дату начала народных выступлений. И логично, что это должно было стать 31-е число. Но, проснувшись сегодня с утра, я с большим удивлением посмотрел на календарь. Куда подевалось 31-е февраля?? Включил Euronews, но и там было первое марта. Дотянулся проклятый Сталин. Чекистам удалась очередная провокация, заложив бомбу в календарь. Кроме того, КГБ было предупреждено о революции и закавказской агентурой. Мы проиграли бой, но не сражение. Рекомендую всем крепиться и ждать дальнейших указаний. Ведь никто кроме нас. Из искры возгорится пламя. Так победим! С уважением, Лев Щаранский. Оригинал тут https://lev-sharansky2.livejournal.com/53082.html